Общая оценка
Почти повсюду я пишу о Рыбакове в настоящем времени, а ведь он несколько лет тому назад умер. Но, во-первых, значительная часть моей критики написана (и отдельными статьями напечатана) при жизни академика, и это надо иметь в виду. А во-вторых, с академиком Рыбаковым приходится иметь дело как с действующей фигурой современной жизни. Так что в какой-то мере обращение к его трудам как к работам живого автора есть дань признания его силы.
Перечисляя погрешности и упущения крупного труда, я не закрываю глаза на его достоинства: собран огромный материал, поднята уйма интересных проблем, предложено множество гипотез, сделаны оригинальные наблюдения — всего этого уже достаточно, чтобы обеспечить двум томам Б. А. Рыбакова долгую жизнь в литературе — в качестве сборника поисковых разработок и размышлений, подготовительных материалов к монографическому исследованию (служить систематической картотекой он не может из-за разбросанности сюжетов и отсутствия указателей). Читать эти тома неимоверно увлекательно.
Он искренне любил старинную народную русскую культуру и с печалью наблюдал исчезновение целых ее пластов, отчуждение горожан от деревни и природы. Помню, лет тридцать назад мне довелось как-то обедать в ленинградском Доме ученых за одним столиком с академиком Рыбаковым и профессором Каргером. Рыбаков рассказывал, как по дороге в Ленинград его попутчице в поезде маленькая дочка закричала: «Мама, мама, смотри, вон коровка ходит, а рядом еще что-то!». «Я выглянул в окно, — завершил с грустью Борис Александрович, — этим «что-то» была лошадь».
В конце концов, заслуги автора определяются не тем, чего в его творении нет, а тем, что в них есть нового и полезного. Но коль скоро заходит речь об общей оценке труда, приходится учесть и степень его полноты (есть ли упущения), и уровень научной состоятельности — сколько в нем ошибочного, спорного и слабого. Тем более, что имя автора, его титулы и вес в науке придают его труду особую авторитетность в глазах читателей. Ведь многие будут смотреть на этот труд как на классику, академический (то есть наиболее полный и достоверный) свод информации и образец монографического исследования по славянскому язычеству. Более того, здесь найдут идеологическую установку для воспитания того рода патриотизма, который превозносит свой народ над всеми другими и диктует закрывать глаза на те недостатки и слабости, которые бы надо было изживать.
Газета «Правда» в 1988 г. с сочувствием цитировала письмо смоленского экскурсовода Г. Ф. Николаева:
«Сейчас я увлекся работами академика Б. А. Рыбакова и стараюсь как следует их освоить. Вот перед кем я преклоняюсь и кому благодарен бесконечно! Кстати, не могу понять, почему такими мизерными тиражами (то 15, то 50 тысяч) выходят его книги. Достать их — целая проблема. А ведь в этих трудах — самые глубокие корни нашего народа. Голова кругом идет от широты и смелости, с которыми анализирует он наше глубочайшее прошлое. Читаешь — и спина распрямляется, плечи расправляются. А если совсем коротко, то Борис Александрович Рыбаков — это научное обоснование нашего национального самосознания» (Кожемяко 1988).
Это то самое национальное самосознание, которое ослепляло народ и завело Россию в тупик «особого пути».
Дурной пример заразителен. И вот уже киевский археолог Я. Е. Боровский (называю первого попавшегося) размышляет печатно á la Rybakoff: «коляду», родственницу «календаря» (из лат.Calendae 'первые дни месяца' — см. Десницкая 1983: 80-82), производит от славянского «коло» (колесо, солнце). Или так толкует образ берегини: «У восточных славян она могла называться еще Житной Бабой, Рожаницей, Землей, Ладой и, возможно, Славой». А вот еще перл: «Думаем, что в древнейшие времена богиня-мать могла называться Славой и имела определенное отношение к происхождению этнонима славянин, то есть от имени Славы народ стал называться славянами, страна, где жил этот народ — Славией, а все языческое богослужение получило название славления» (Боровский 1982: 24, 66, 68; 1989: 84).
Подобное «славление» вместо исследования распространяется, как пожар, потому что заниматься им увлекательно, выгодно, а главное — легко. Вдохновляющий идеал для таких «славителей» — труд Рыбакова.
Еще более разительный пример «славления» — книжка Юрия Петухова «Дорогами богов», выпущенная им десятитысячным тиражом в издательстве «Мысль» в 1990 г. с подзаголовком «Историко-мифологический детектив-расследование». Петухов подвизался в жанре фантастики и «ужастиков», не брезговал и «эротическим романом». Но в эту книжку он вложил душу: она выпущена «за счет средств автора, в авторской редакции». Автор одержим идеями «славления» славянства и Руси. Для этой цели он задумал создать многотомную «Подлинную историю русского народа» в «12 тысячелетий» (а это надзаголовок труда, на обложке). Объявлены следующие тома и их содержание: «Русь-варяги-викинги» (отрицание норманской принадлежности Рюрика), «Антихрист» (против Петра I), «Прародина» (славянская — в палеолите).