Тройка судей, судившая ПС, причислила его, простого малограмотного мужика, к троцкистско - бухаринскому заговору контрреволюционеров, якобы, покушавшихся на драгоценную жизнь вождя. А он, бедолага, этих самых контрреволюционеров (Троцкого и Бухарина) и в глаза не видел, и никогда о них ничего не слышал.
Судили крестьян за то, что не хотели идти в колхозы. Их причисляли к кулакам, каковыми они в большинстве своем не были. Просто эти крестьяне более-менее умели работать и жить на земле. Как правило, хозяйство у них было не Бог весть какое: небольшой сад, огород, десяток кур, корова или лошадь, плуг и три-четыре десятины землицы. Спрашивается: какие же это кулаки?
Югову было больно слушать откровения участников этих горестных событий. АМ (Анатолий Малько из Полтавщины) рассказывал ему о себе и своей семье: "Отец мой был полный Георгиевский кавалер, участник русско-турецкой войны на Балканах. Служил у генерала Скобелева и был награжден даже личным оружием этого прославленного полководца. После окончания войны вернулся на село, к своему прежнему крестьянскому ремеслу, имел четыре десятины земли и слыл середняком. Когда во времена коллективизации начались притеснения крестьян, он возмутился такому насилию и, надев свой парадный мундир, пошел в сельсовет правду искать.
Малограмотный председатель сельсовета, который мало-мальски по слогам не умел читать, был с ним груб и нагл. Он даже не стал нормально разговаривать. Оскорбив деда, сорвал с него Георгиевские кресты, забросил их за ограду и откровенной матерщиной послал этого старого человека подальше, обозвав при этом царским крестоносцем.
Дед от такого надругательства над ним, над его заслугами перед матушкой - Россией слег и через несколько месяцев умер. А его семью вскоре раскулачили, все отобрали ,и Анатолия с женой и тремя детьми погрузили в телячий вагон и повезли далеко на север.
Обращение с "раскулаченными" тогда было хуже, чем со скотом: ни воды, ни еды в пути им не давали - не положено было. Питались тем, что успели взять с собой, а это был мизер. Первыми в их вагоне начали умирать от холода, голода и болезней старики и дети. За дорогу в вагоне умерли тринадцать человек. На сборном пункте их поместили в полуразрушенную церковь, где были наспех сколочены нары в несколько рядов . Там они и ели, и пили, и спали. Из церкви их не выпускали. Смертность в этом живом людском муравейнике из-за спертости воздуха, скученности людей, отсутствия воды, еды и холода была ужасающей. Тиф косил людей, как траву косит опытный косарь. Это был настоящий земной ад, в котором смешались и больные, и здоровые, и мертвые. Среди них находились мужчины, женщины , старики и дети.
Весной их повезли дальше на север России, в глухие районы под Плисецк (здесь ныне расположен российский космодром). Там у АМ с женой умерла младшая дочь. Они до сих пор помнят, как ее хоронили, опускали ее маленький гробик в сырую, залитую водой могилу. Деревянный гробик не хотел тонуть, он все всплывал, как бы не желая покидать их. Тогда кладбищенские мужики начали кольями и лопатами топить его. Страшно вспоминать. Жена АМ тогда прямо на глазах поседела. Вот такова эта печальная история.
Трудно поверить, что так люди обращались с людьми. Хотя этих судей нельзя назвать людьми, это, скорее всего, оборотни.
Теперь этих, с позволения сказать, "судей" самих судили бесы-мытари, отдавая каждому должное по их земным заслугам. Очень хорошо об этом в Святом писании сказано: "Не судите, да не судимы будете. Ибо, каким судом судите, таким будете судимы, и какою мерою мерите, такою и вы будете мерены."
- Наказание должно быть адекватно преступлению! - так выразился Главный Бес-мытарь.
Не задерживая здесь душу Югова, бесы переправили ее в десятое мытарство.
В десятом мытарстве, мытарстве зависти, было полно грешных душ. Такого количества завистников и карьеристов душа Югова никогда не видела. После лени зависть - вторая пагубная черта "гомо сапиенса". Очевидно, она в хронометрическом порядке родилась на Земле после лени и является как бы ее младшей сестрой.
Душу Югова буквально стошнило от скопления черных завистливых душ, карьеристов всех мастей и уровней, фискалов, анонимщиков с их шакальими душами...
Целая армия осведомителей работала против своего народа. Даже в их группе оказался такой фискал. Жаль, что Югов поздно узнал об этом. Но, видит Бог, тот сполна получил за свое предательство. Приговор суда был суров: его разделили на кварки...
Из остальных десяти мытарств наиболее поразило душу Югова семнадцатое мытарство - прелюбодейное.
К любви его душа относилась весьма бережно ,считая, как и Феофан Затворник , что в истинном виде любовь - это рай духовный , теплое ,мирное, радостное чувство , твердое и постоянное . В ком живо это чувство , тот блаженствует . Рай есть любовь ... Поэтому его просто ошарашило показательное судилище над душой одного соотечественника Ивана, который многократно переплюнул легендарного Дон Жуана по части ловли на крючок любви многих доверчивых женских душ.
Поскольку суд над Иваном Перебейносом, так звали на Земле соблазнителя, был показательным, следует несколько подробнее рассказать о нем.
Представьте себе громадный мрачный грот в подземелье, где на вас с потолков свешиваются гигантские сосульки-сталактиты. Вокруг полумрак, духота, скопище грешных и заблудших душ. И тишина... Тишина... Зловещая, давящая гробовая тишина, лишь изредка прерываемая всхлипываниями отдельных до жути перепуганных душ.
В конце грота на освещенном возвышении расположились судьи (бесы-мытари). Их было шестеро. Они чинно и важно восседали - если можно так сказать про бесов, так как были духами , - на обломках сталактитов, обтесанных наподобие кресел с высокими спинками со знаками Сатаны. Между ними то и дело бесшумно шмыгали бестелесные их помощники - младшие бесы и бесенята.
В центре полукольца своеобразного амфитеатра под полупрозрачными колпаками смутно виднелась грешная душа обвиняемого в прелюбодеянии Перебейноса . По сторонам друг против друга восседали с одной стороны прокурор с помощниками, а с другой - ангел-хранитель с адвокатами.