Пока шел консилиум, в "предбаннике" клиники, ожидая решение, томились неизвестностью жена и сын Посланника, а также его верные друзья и соратники. Тяжело и больно передавать то настроение и ту атмосферу, что царили там, т.к. каждый винил в случившемся прежде всего себя.
Вулкан отчаяния бурлил в душе жены АЮ. Она корила себя за то, что не усмотрела за сыном и потому муж, рискуя жизнью, вынужден был лететь спасать его. ФА ставил себе в вину то, что не все предусмотрел в своем плане освобождения заложников. ЗВ ругал себя за то, что не остался с другом и не помог ему в самую трудную минуту, СА - что промедлил с ответным ударом по Душегубу, когда тот не готов был в должной мере к защите, а это, возможно, спасло бы АЮ. Реки печали терзали всех от одной мысли, что Посланник не выживет. Но их вины не было. Нельзя в мире все и вся учесть. И они, конечно, не могли все предусмотреть, предугадать, как говорят люди - заранее подложить соломки там, где пришлось упасть.
Пока родственники и друзья АЮ находились в трансе, сам он пребывал в плачевном состоянии. Последняя искра его жизни ушла на такую глубину небытия, откуда сама уже не могла выбраться. Очень трудно восстановить такой непростой индивидуум, каким является мыслеполе, где нет, как вы понимаете, ни человеческого тела, ни костей и даже клеток, а есть невидимая сложнейшая паутина из неких мыслесиловых линий, рукавов, отдельных полей, энергетически трансформируемых в мощное мыслящее поле. Мыслеправы и целители пытались из всего этого месива склеить, соединить части его силовых полей, контуров памяти и энергетических цепей. Зачастую это были поврежденные блоки, рваные, кровоточащие мысленные нити и цепи. К тому же все это было перепутано, а "заворот" мысленных нитей так же опасен, как заворот кишок для человека. Обычно от таких мыслеувечий поля погибают, но могучий интеллектуал АЮ еще жил и продолжал бороться за свое существование. В нем теплилась мыслежизнь. Вот за это и уцепились врачи-целители Поднебесья, пытаясь спасти его.
Абсолютная темнота, вечный покой и вселенский холод. Мощного интеллектуала, каким был АЮ, уже не существовало. Мыслящее поле его разорвалось, стало неуправляемым. Вначале он как-то пытался сам связать разорванные связи, восстановить шаткое равновесие между жизнью и смертью, но это ему никак не удавалось. Он снова (в который раз) погружался в эмоциональных хаос, кошмар образов, безумие мыслей. АЮ медленно и мучительно умирал. И эта смерть чем-то походила на предыдущую, земную, в далеком 45-м военном году, когда он тоже некоторое время находился между жизнью и смертью. Только там он, раненый, лежал на бруствере разбитого снарядами окопа, а здесь под колпаком у РА. Но как и тогда, сейчас через разорванные каналы памяти к нему прорывались отдельные страницы его прошлой жизни. И как тогда, больше вспоминалось хорошее, чем плохое. Куски его жизни возникали спонтанно, сами по себе, без непосредственного вмешательства памяти. Они носили бессистемный характер, примерно как в сумасшедшем компьютере, в который проник разрушительный вирус, сумбурно выдающий на экран дисплея все, что ему заблагорассудиться. Неизвестно как и почему у АЮ возник мысленный образ его сына, крошки Ай, когда они впервые посетили Южнославянский мыслебазар. Не удивляйтесь, это был действительно базар. Он, как и все базары мира, шумел, гудел и зазывал в свою ненасытную утробу всех и вся из внешних миров. Сотни мыслеголосов кричали на славянских и других языках, сбывая свой товар. Кричали мысленосы, купцы, менялы, мыслеростовщики, зазывалы, продавцы и покупатели, а также многочисленные праздношатающиеся, прилетевшие пообщаться с себе подобными, себя показать и на других посмотреть.
Здесь, на сравнительно тесном, межпланетном пятачке, было сосредоточено море всевозможных мысленных идей и полей. Мыслеполя кишели, как сельди в неводе. Они толкались, кричали, ругались, стараясь мысленно перещеголять друг друга. Тогда на базаре было невиданное изобилие и разнообразие мыслей, образов и идей. Над его толчеей клубилась, разлетаясь в разные стороны, мысленная пыль. Естественно, базар базару рознь, и товаром там были не модная одежда и обувь и не горы дынь, арбузов и фруктов, а ходовые мысли, великолепные идеи, всевозможные прогнозы, анекдоты, сплетни - короче, все то, что называют мысленной информацией. А она, как известно, крайне необходима для полного мыслеварения не только мыслеполей, но и других разумных существ, включая человека.
Самым бойким местом на этом базаре был славянский ряд, где продавались, покупались и обменивались сочные ядреные мысли, богатейший фольклор, поэзия родственных народов: русских, украинцев, белорусов, поляков, болгар, сербов, хорватов, словенцев, македонцев, чехов, словаков, серболужичан - короче говоря, славян. Когда АЮ с сыном приблизились к этому бойкому месту, то его душу, как ему помниться, растревожил старый, но вечно живущий марш "Прощание славянки". Помните мелодию?..
По другую сторону в этом ряду его чувства растопил задушевный романс "Я встретил вас ". Чуть дальше гремели современные ритмы, музыкальные шлягеры и бойкие, забавные клипы. Хорошим спросом на базаре пользовалась русская поэзия. В разбросанных тут и там многочисленных мыслеларьках продавались сборники анекдотов, закрученных крутым, ядреным вихрем в тугую спираль сатирических образов, сборники стихов и песен знаменитых и малоизвестных поэтов и композиторов; пьесы, драмы, пародии, другие интеллектуальные вещи и антиквариат.
За версту можно было учуять благоухающий специфическим ароматом пью-мезонные мыслезабегаловки, где можно не только закусить свежими мысленовостями, но и, как говориться, остограмиться, дерябнуть несколько квантов крепких пью-мезончиков. Естественно, после приема такого горячительного русская душа простору сибирского требует. Следует заметить, что в этом плане Южнославянский базар - всем базарам базар, его ни с каким другим не сравнить, так как он несет в себе особую русскую удаль, очарование и стать.