Колдун поплыл обратно; нащупывая ногами опору в мутной пене прибоя, он с трудом выбрался на скалистый берег. Острые ракушки рассекали покрытые шрамами ступни, но Жеро не испытывал боли — подошвы ног, в отличие от остального тела, полностью утратили чувствительность.
Пристальный взгляд он ощутил еще прежде, чем заметил таинственного наблюдателя. Колдун пробормотал несколько слов на латыни, и темная точка на скале превратилась в его сознании в отчетливый образ: Ева — колдунья, которую сэр Уильям Мур отправил убить Майкла Деверо. Да только Илай ее опередил, перехватил намеченную жертву: как и Жеро, Ева осталась не у дел. Кстати, она, одна из немногих, никогда не вздрагивала от ужаса при виде колдуна.
Когда они стали любовниками, своей энергией и страстью девушка напомнила ему Кари. Вряд ли она знала, что такое любовь.
Да он и сам не знал.
Ева поняла, что ее заметили, и начала спускаться по узкой тропинке. Жеро вытирался маленьким белым полотенцем, стараясь не смотреть на изувеченные руки с вздутыми зарубцевавшимися пальцами-шишками. Зато область паха Черный огонь не затронул — то ли чудо, то ли ирония судьбы, а по мнению Жеро — напрасное упущение.
Когда Ева в черных джинсах и черном вязаном свитере сбежала вниз, он уже полностью оделся. Длинноволосая, с огромными глазами на тонком лице, девушка походила на эльфа, однако в ней не было утонченной хрупкости. Профессиональная убийца, однажды она чуть не прикончила и Жеро Деверо, желая угодить сэру Уильяму Муру.
Колдун полагал, что Ева до сих пор предана своему хозяину, хотя она это яростно отрицала. Мур, превратившись в отвратительного демона, в разгар битвы улизнул с поля боя. С тех пор Жеро не видел ни его, ни Илая. А вот с Евой их пути пересеклись в третий раз. При каждой встрече он готовился к атаке — и всякий раз напрасно.
Что ж, три — число волшебное...
— Доброе утро! — поздоровалась Ева с безупречным выговором британской аристократки.
— Чего тебе? — отозвался Жеро, холодно и равнодушно.
— Бог мой, ты, что такой раздраженный? — Ее губы тронула слабая улыбка. — С братом виделся?
— Если и так, тебя это не касается. Зуб даю, сэр Уильям зря времени не теряет, рыщет теперь, мечтает расквитаться за ту бойню.
Отрицательно помотав головой, с тяжелым вздохом колдунья скрестила на груди руки. Под воздействием ее чар Жеро ощутил подступающее желание, но искусно, посредством магии, его подавил.
— На самом деле я здесь по поручению Верховного ковена, а не Уильяма Мура. Сэра Уильяма никто не видел. Джеймс Мур, его сын и наследник, тоже приказал долго жить, так что трон из черепов свободен! Семье Мур на нем больше не сидеть.
Ева опустила руки, почтительно склонила голову. Ветер трепал ее волосы, по лицу плясали тени круживших в вышине чаек.
— Мне поручили предложить трон тебе! — торжественно объявила девушка и с улыбкой добавила: — Кстати, храм Воздуха нанес ковену сокрушительный удар, словом, обратил нас в бегство.
Жеро уставился на Еву.
— Неужели? Я ведь участвовал в сражении.
Колдунья подошла ближе — он вдохнул аромат свежего мыла, нежной кожи, ощутил жар ее тела.
— Смелее, Жеро! Мы же колдуны... Верность — чуждое нам понятие. Лишь свободный от предрассудков эгоизм. Наши желания превыше всего!
— Вот именно. Я не желаю.
Она улыбнулась, на щеках появились ямочки — а он и не замечал!
— Мм... Так, может, Илай пожелает?..
— Его и спроси. Если найдешь, — отозвался Жеро.
«Интересно, брат все заранее продумал? Какое же чувство испытал Майкл, когда понял, что старший сын вот-вот его прикончит? Разумеется, гордость! Достойный отпрыск своего отца — такой же безжалостный».
— А если привести аргумент повесомее... — Ева отважилась положить руку ему на плечо.
Колдун напрягся — до него уже давно никто не дотрагивался.
— Лучше умереть, — сказал он откровенно, выскользнув из-под ее ладони.
— Тоже можно устроить.
Из-за криков чаек Жеро едва расслышал ответ колдуньи. Он остановился.
— Неужели ее так боятся?
— А ты?
Колдун торопливо зашагал к гостинице: он понял, что изрядно продрог, а в номере его ждали горячий чай и уютный огонь в камине.
ХОЛЛИ, АЛЕКС, ПАБЛО, АРМАН И ХРАМ ВОЗДУХА
Под Варшавой, Польша
Когда Пабло наконец оправился от приступа мистического страха, храм Воздуха двинулся дальше. Алекс то и дело принимался расспрашивать мальчика, чего он так испугался, а, не добившись внятного ответа, обвинил во вранье.