И даже Дейдара, ошарашенный увиденной техникой и ее красотой, не смел оторвать взгляда от того места, откуда шел голос. Молодой воскрешенный шиноби успел лишь прошептать одними губами:
— Взрыв!
И тогда торнадо, созданное Математиком Боя, сдетонировало куда мощнее, чем до этого взорвалась его собственная техника. И если давно, еще при битве с Эем Дачи, Сенсома сдерживал технику, не давая ей убить всех вокруг, включая себя, то сейчас ее разрушительная мощь усилилась стократно.
Но только воскрешенные имеют свойство восстанавливаться. А живые — нет.
Пятеро воскрешенных стояли на краю обугленного кратера и задумчиво смотрели в его нутро. Сенсома провожал собственное тело в последний путь. Все остальные… им было не до того.
Упавший неподалеку от них враг открыто улыбался и шел вперед. Никто не встал в стойку. Лишь Математик Боя сурово глянул на молодого шиноби из-под очков.
— Я восхищен твоим искусством, старик! — воскликнул Дейдара. — Теперь ты — мой учитель!
На поле боя
— Биджу! Этот ублюдок, он… Ублюдок! Мой Захват, моя Эволюция! А еще Дейдара, и Хокаге — теперь на его стороне есть много сильных шиноби! Биджу-Биджу-Биджу!
Шоурай тяжело дышал, почти не переводя дух между ругательствами, и то и дело сносил что-либо, просто попадающееся под руку. Он был в бешенстве, потому что его план не просто не сработал, а с треском провалился. С чудовищным треском. А за двенадцать долгих лет контролер отвык от того, что что-то может идти не по плану.
Изуна… вздохнул. Вспомнив свое отступление вслед за бегущими марионетками «союзника», Учиха содрогнулся. Сенсома и остальные… они смотрели ему в спину с сочувствием. И он понимал природу этого сочувствия. Будь он на их стороне — сколько приятных воспоминаний у него бы уже было? На стороне брата тоже было хорошо, но… эта сторона есть, а вот самого брата уже нет. И не будет, судя по действиям Сенсомы.
А сторона Шоурая — худшее, что с ним случалось в жизни. Даже смерть от руки придурка-альбиноса была получше. Нет, он тут не останется. Хотя кто ж его отпустит? Ладно, тогда саботаж. Уж что-что, а саботировать Изуна умеет, кажется, лучше всех в мире. Осталось только продумать план…
Пускай и очень недолго, но Изуна и сам был под контролем Эдо тенсей, а потому смутно помнил то гнетущее чувство внутри, которое испытывает воскрешенный. Чувство потери. Чистый Мир, пускай он его и не помнит, был хорош. А это значит, что воскрешенные Сенсома и Хокаге будут стремиться как можно скорее доделать свои дела и вернуться туда, куда им и положено. Вот только проблема в том, что они могут слишком поспешить.
Шоурая невозможно уничтожить классическим способом. Каждый из десятков тысяч его клонов — его шанс на возрождение. А перебить их всех, увы, не сможет даже Сенсома, потому что банально не найдет каждого. Но Сопротивлению эта информация недоступна. Сам Сенсома, может быть, догадается, голова-то у него большая, но что он сделает, чтобы добиться смерти Като Дана? А ведь Дан — его сын. Захочет ли он вообще его убивать?
— «Я должен сильно торопиться и сделать так, чтобы все клоны оказались собраны в одном месте,» — Изуна посмотрел на беснующегося контролера и в который раз за жизнь порадовался, что его обладание Риннеганом не дает тому лезть в его голову. — «Хм, Шоурай сейчас должен быть напуган. Ему совсем не улыбается провести еще десятки лет, вновь восстанавливая силы после пришествия Сенсомы. А ведь воскрешать старика могут сотни раз…»
На мыслях о «старике» Изуна позволил себе усмешку. Он, вообще-то, был старше Сенсомы почти на двадцать лет. Пускай его и воскрешали, но… Только силы Риннегана не дали ему превратиться в действительно ветхого деда.
— Ладно, — кивнул он самому себе вслух и обратился к обернувшемуся Шоураю. — Сколько Биджу остались незахваченными, два?
— Верно, — мерно кивнул контролер. — Восьмихвостый и Треххвостый. Но зачем тебе? А! Ты все думаешь о своем дурацком плане? Сейчас не время, нас…
— Как раз самое время, — холодно оборвал Шоурая Учиха. — У тебя не вышло остановить Математика, теперь — моя очередь. Добудь мне чакру Восьмихвостого и поделись силой черепахи Сенсомы. Не делай такое лицо, я знаю о двух твоих псевдоджинчурики. Если хотим провернуть дело быстро, то я сразу выступаю на фронт.
— Зачем переться в самое опасное место в мире? Если тебе так хочется воскресить Десятихвостого, можешь воспользоваться моими пещерами.