Его словам тут же нашлось подтверждение. Сарутоби Хирузен сосредоточился и сложил длинную серию ручных печатей, сформировавшуюся в огненный ковер, легший прямо под ноги основным силам Шоурая. Конечно, клоны почти сразу же покинули опасную область, но из той за ними мгновенно ринулись десятки разнообразных техник Стихии Огня. Эта техника была известна в мире, как техника Величайшего Контроля Местности, переделанная Третьим Хокаге под свой стиль. Его навыки в обращении со Стихией Огня были легендарны.
Но общее количество Шоураев все еще было велико, а их качество — и того выше. В обычных условиях несколько сотен шиноби считались бы угрозой двум-трем шиноби уровня Каге, но в данный момент эти сотни клонов равнялись силе, превышающей угрозу даже нескольких тысяч обычных шиноби! Вот специальный отряд сложил нужные печати, и из их ртов вырвались всевозможные техники Воды, направленные на полыхающую землю, в которой и таился центр Контроля Места.
Хирузен крякнул, сложил печати и создал десяток собственных Теневых Клонов, тут же синхронно сложивших печати. Их слаженности отдал бы честь сам Шоурай, а выбор контр-техники вообще был идеален. Десятки Земляных Стен, укрепленных небольшой долей сендзюцу, встали на пути огромной волны, грозящей затушить центр огненных ниндзюцу, и отбросили ее обратно к клонам.
Тогда оригинальный Третий Хокаге сложил еще одну длинную серию печатей, на этот раз воспользовавшись поднявшейся пылью и суматохой, дабы противник не понял его атаки. И противник не понял, до самого последнего момента, когда до ушей клонов донеслось:
— Стихия Молнии: Тройное Разящее Копье Небес!
Мощнейшая техника Молнии врезалась в строй Шоураев, близкий к воде, и урон, несомый ею, был поистине ужасен. В обычном состоянии после такой атаки Хирузен лежал бы без чувств, но с бессмертным телом и бесконечными запасами чакры ему это не грозило.
Зато грозил отряд мастеров ближнего боя, выдвинувшийся вперед. Шоурай, похоже, начал догадываться, кому противостоит, или, хотя бы, признал технику Нечестивого Воскрешения. Как бы то ни было, к Хирузену бросилось два десятка особенно крепких с виду марионеток, и каждая вторая из них несла в руках запечатывающие свитки.
— Ему нужно отступить! Я прикрою! — чакра Саске сгустилась и породила верхнюю часть фиолетового Сусаноо, тут же натянувшего исполинский лук.
— Не мешай им, — не шевельнулся Сенсома.
Учиха чертыхнулся, неохотно задерживая выстрел, но следуя совету Бога Шиноби. До него понемногу начинало доходить…
Двадцать крепких клонов будто бы на стену налетели. Они были сильны в тайдзюцу, но даже им, особенным, было очень нелегко уловить взглядом фигуру Данзо, размывшегося на доступной ему скорости. А потом Данзо резко стало пять.
Пользуясь скоростью и не желая терять в силе, глава Корня не стал создавать обычных клонов, а просто двигался сразу за пятерых. Его состояние позволяло это. И теперь, пускай он и стал чуть сдержаннее в одной точке, его влияние распространилось на обширный участок битвы.
Механическая рука Шимуры обращала врагов в прах. Пламя, возгорающееся в ней и усиливаемое техниками Ветра Данзо, попросту не оставляло шансов даже самым крепким клонам. Вторая рука уверенно сжимала в пальцах меч, и противники падали один за другим, без каких либо шансов на сопротивление.
Шоураев было много, и теперь два старика держали сотни врагов в относительной точке боя. На долгие секунды в их противостоянии воцарился паритет — ни Ветераны, ни клоны не могли взять однозначный верх.
А потом Данзо впервые, за всю битву, пришлось выставить блок.
Он получился жестким и не таким эффективным, как задумывал Шимура, из-за того, что ему приходилось отвлекаться на другие точки битвы. Поэтому его отбросило прочь, и клоны, которых он сдерживал, радостно ринулись вперед. Перед тут же вставшим в стойку главой Корня стоял только один.
Он был очень высок и широк в плечах. В мире шиноби физическая сила определяется не весом тела и качеством мускулатуры, а чакрой и умением ею оперировать. Тем не менее, не приходилось сомневаться, что до перехода во власть Шоурая этот шиноби был мастером тайдзюцу. Да еще каким мастером!
— Эти бесполезные ублюдки так быстро умирают, что мы не можем понять, кто вы, — усмехнулся здоровяк, раздвигая руки и напрягая мускулы. — Но теперь я вижу. И, кажется, понимаю. Тебя зовут Данзо, верно?