— Прошлой ночью тебя не было в спальне, — сказал Билл.
Пол и Сид за спиной у Алекса посерьезнели. Стивен Меррил маячил неподалеку и не спешил подойти к ним — может, потому, что и так был весь в царапинах.
— Я там был. Ты что, не помнишь? — спокойно отозвался Алекс.
Такого ответа Билл не ожидал — он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, обдумывая услышанное. Ну, Билл, соображай быстрее, подумал Алекс. Билл оглянулся на Стивена. Тот сжал губы.
— Что ж, — наконец произнес Билл. — Возможно. Только не думай, что мы в расчете. Даже не рассчитывай на это, ясно?
— Отлично.
Пол поднял руки в примиряющем жесте:
— Сегодня суббота, парни, суб-бо-та. Ради всего святого. Давайте займемся чем-нибудь другим.
Билл и Стивен посоветовались и пришли к какому-то решению.
— Увидимся вечером, соседушка, — сказал Билл.
— Ни за что в жизни не пропущу такое, — сказал Алекс. Он знал, братья Меррил еще как рады, что избавились от него. И надеялся, что на том оно и закончится.
Алекс, Пол и Сид провели остаток дня, бесцельно блуждая по территории школы. После ланча они вышли на крышу, прихватив с собой стопки комиксов и журналов Сида, разлеглись и начали читать.
Алексу достался комикс о вампирах — «Могила Дракулы», и, несмотря на события этой недели, он чувствовал себя одновременно виноватым и заинтригованным. Отец всегда запрещал ему читать книги о сверхъестественном — и теперь Алексу казалось, что он знал почему. Но он не мог перестать сравнивать нарисованных бледнолицых вампиров с теми, каких он видел на самом деле, хотя и не мог обсудить это вслух.
— Так какая там была первая книга о вампирах? — спросил Алекс.
— В смысле, о современных? — отозвался Сид.
— А что это значит?
— То, что истории о привидениях были всегда — такие, в которых души умерших возвращались за своими потомками, если те их чем-то не устраивали, — сказал Сид. — А современный вампир — это вампир вроде Дракулы, оживший мертвец, который пьет кровь и охотится за женщинами.
— Понятно. И какая же первая книга?
— В тысяча восемьсот шестнадцатом году появились сразу две книги. «Кристабель» Колриджа, но это поэма, а если тебя интересует проза, то мы снова возвращаемся к Джону Полидори и его «Вампиру». Конечно, на самом деле он писал о Байроне.
— О Байроне? — переспросил Пол. — Ты имеешь в виду поэта?
Сид кивнул:
— В книге его называют Ратвеном, но это неважно. Это книга о том, как он соблазнял и губил всех, кого встречал на своем пути. Всем было ясно, что Полидори описывал Байрона. Байрон был жестоким, парни. Взять хотя бы эту Клэр, сводную сестру Мэри Шелли. Она была без ума от Байрона, прямо как одержимая, и следовала за ним повсюду, но когда у них появился ребенок, Байрон настоял на том, чтобы забрать девочку и не пускать к ней Клэр. А потом дочь ему надоела, и он отдал ее на воспитание в монастырь. Там она умерла, когда ей еще и шести не было. Он был самовлюбленным садистом. Так что некоторые не верили, что вампир в его случае — метафора.
Алекс был впечатлен. Он покачал головой:
— Поверю тебе на слово.
Сид встал и бросил взгляд поверх ограждения на леса и озеро.
— Вампиры есть и здесь, — сказал он.
— Да ладно, — Пол фыркнул, — их не бывает. Ведь на самом деле их нет.
— А что, как ты думаешь, случилось с той женщиной, на площади? — упорствовал Сид. — Нечего разгуливать по здешним лесам, вот что я скажу.
Пол захихикал, и Алекс постарался сделать вид, что ему тоже смешно.
Но тут Пол сказал:
— Ты хоть иногда бываешь не таким грустным?
— Вот, значит, как я выгляжу? — неловко спросил Алекс.
Пол оперся своими огромными руками на колени и сказал:
— Когда я приехал сюда три года назад, я только и делал, что думал про Илинг. Раньше я жил там. Я думал о нем постоянно. Парк, где я катался на велике, мои друзья. Или думал об Илинге, или чувствовал себя виноватым за то, что не думаю. И так все время.
Сид кивнул, подтверждая правдивость его слов.
— А тут еще Сид со своим Дракулой, Лондоном и расспросами, был я там или нет… ну, где кинокомпания «Хаммер» снимала свои фильмы.
— «Хэммер».
— Ну, пусть «Хэммер». Неважно. Я о чем… пока я отвечал на эти дурацкие вопросы и ходил на уроки, я постепенно понял, что теперь моя жизнь — здесь. По крайней мере, сейчас.
— Твоя жизнь — это то, что ты говорил о доме вместо того, чтобы о нем думать?
— Моя жизнь — это то, что происходит, что бы ни происходило. Вот скажи, чего тебе не хватает?
— Не знаю, — отозвался Алекс. — Дома мы всегда смотрим с мамой кучу старых фильмов. И я катаюсь на лыжах с сестрой, этого тоже не хватает. — Это была не совсем правда, разве что под «катаюсь на лыжах» следовало понимать «участвую в спасательных операциях, и там не обойтись без горных лыж». Его младшая сестра Ронни, даром что ей было только двенадцать, обожала поисковые и спасательные операции, и, когда они жили в Вайоминге, они часто тренировались вместе. Ронни — самая отчаянная из его четырех сестер.
— Ну, так у меня для тебя есть новость, дружище, — сказал Пол. — Это все от тебя никуда не денется. А вот твои родные, наверное, хотели бы, чтобы из жизни здесь ты извлек максимум.
Они углубились в седзе, которые им дала Минхи.
Когда Алекс взял в руки первый журнал — с чернокрылым ангелом с гитарой на обложке, он увидел, что на обратной стороне, сзади, нацарапано имя девочки.
— Минхи через «ха», — пробормотал он.
Из журнала выскользнул листок бумаги, с неровным краем, явно вырванный из розового блокнота Минхи. Алекс подобрал его, прочитал и спросил:
— Вы это видели?
Пол и Сид отрицательно покачали головами.
— Что там? — спросил Пол.
Под номером телефона и адресом электронной почты было написано:
«Осенний вечер поэзии и прочего. Суббота, восемь вечера. В школе ЛаЛори».
— Это приглашение, — сказал Алекс, вставая. Он стоял, опираясь на ограждение, смотрел на озеро и ощущал себя немного рыцарем.
Глава 10
В семь вечера мальчики были с велосипедами у главного входа в школу. По их вычислениям, до школы ЛаЛори можно было добраться за сорок пять минут, если объехать озеро со стороны низины.
— Шикарно смотришься, — сказал Пол Алексу, который был в школьном пиджаке, позаимствованном у Сида — своего у него еще не было, — и брюках, которые ему удалось вынести из своей прежней комнаты вместе с остатком вещей.
Пиджак Сида был маловат Алексу в плечах, но единственный запасной пиджак Пола повис на нем, как парус в штиль, так что Алекс решил смириться — немного жмет, ну и ладно.
Кстати пришлись и сведения, которые они почерпнули от Пола, что по субботам комендантский час в десять вечера был скорее условностью по той простой причине, что старшие ученики, в обязанности которых входило следить за тем, чтобы младшие вовремя легли, в этот день сами охотно пропадали допоздна.
Мальчишки ехали по извилистой дороге, не снижая скорости и не переставая болтать, а солнце опускалось все ниже. Пол и Сид просвещали Алекса насчет уроков, учителей и школьных традиций. Они в один голос говорили, что библиотекарша — классная, но если что, разорвет провинившегося на части, а Сангстер — пожалуй, самый требовательный из всех преподавателей. По словам Сида, у Отранто была репутация человека, чьи связи и возможности далеко превосходят таковые у простых смертных, если речь заходит о нуждах школы и учеников; поговаривали, будто он выбил визу для русского студента — тот должен был войти в состав математической сборной Гленарвана — меньше чем за сорок восемь часов. В общем, Отранто был в теме, хотя ни с кем не общался — по крайней мере, этого никто не видел. И это было неудивительно: преподаватели и персонал школы жили в дальней части кампуса, вдали от студенческих общежитий, и студентам там делать было нечего. Алекс впитывал информацию, как губка, и был безумно счастлив наконец избавиться от ощущения ирреальности происходящего, не оставлявшего его на протяжении последних нескольких дней.