— Так. Я думал, это все знают, и ты могла понять: мне нужна только Ася.
— Но ведь ты ей не нужен! Она не любит тебя!
— Возможно. Это не важно.
— Вы не вместе! Почему мне нельзя быть рядом с тобой?
— И тебе все равно, что я люблю другую девушку?
— …Да, это не важно.
— У тебя нет гордости?
— А у тебя?
— Я не хожу за Асей по пятам. Хочу, но не хожу.
— Значит, да. У меня нет гордости. Я… тебя люблю.
— Эта информация не представляет для меня интереса. И я прошу тебя больше за мной не ходить.
— …Ты… ты…
— Вот теперь правда — ты обижена. А говоря «люблю», ты врала.
— Почему ты так думаешь?
— Когда любят, смотрят иначе. Ты никогда никого не любила.
— Герман! Ребята, почему вы здесь стоите?
— Привет, Валера.
— Ася нас выгнала!
— Ася меня попросила выйти. Она залечивает Тёмину голову.
— Ясно… А чем ты ей мешал?
— Не объяснила.
— Представляешь, просто выгнала, и все!
— Эльвина, я в сочувствии не нуждаюсь. Пока, Валер.
— Пока.
— Ты куда?
— Зачем тебе знать?
— Я с тобой!
— Нет.
— Но я еще хочу тебе сказать…
— Говори сейчас.
— Не могу… при…
— Ты меня задерживаешь.
— Ладно, Герман, я пошел в лазарет, посмотрю, что там делается.
— Эльвина, я тебя слушаю.
— Может быть, я, когда люблю, смотрю не так, как другие. Ты не знаешь всех людей и не должен судить о моих чувствах по чужим глазам. Я прошу: позволь мне доказать. Мою любовь.
— Как ее можно доказать?.. А. Не пытайся сделать то, о чем пожалеешь.
— Пожалею?
— Гм. Короче, нет.
— Да от тебя-то что убудет?!
— Пока!
— Норка? Куда это Герман пошел? Вы поссорились?
— Нет, Валька. У него просто дела срочные. На «Тайне».
— Да? А мне показалось, вы спорили.
— Ну что ты! Он просил меня пойти с ним, а я думаю, что кто-то должен подежурить у Артема. Мы с Германом никогда не ссоримся.
— Угу. Кроме тебя, некому. В форте сорок человек, плюс четыре медика. Да после Аськиного лечения Артем просто встанет и пойдет.
— Что за бред! Помешались вы на этой Аське, что ли! Тоже мне, принцесса… Такое чувство, что только мы с Германом и видим, кто она на самом деле.
— Кто?
— Да никто!
VI
Когда я закончила, Сасик перевалился через плечо и уселся у меня на коленях. Устал в одном и том же положении находиться, бедолага. Артема я теперь тоже буду везде с собой таскать? Боюсь, он не согласится. Тогда придется навести на него глубокий сон, чтобы хоть не исчез из моего поля зрения.
— Выставь здесь охрану! — прошипела я в лицо Тиму.
— В чем дело? — довольный результатом своего обманного маневра и еще не сообразивший, что я говорю серьезно, спросил он.
М-да, не Командор. А ведь был хорошим парнем.
— Больше тебе от меня ничего не нужно?
— Да что с тобой?!
— Значит, не нужно. Тогда до встреч.
Я подхватила Сасика на руки и встала. Далеко мне не уйти, но до кухни спуститься пока можно.
— Ты ведь хотела пообщаться с Королевой?..
— До сих пор хочу. Ну и что?
Тим, наконец, сменил маску самоуверенного начальника на нормальное человеческое лицо. Сделав знак, чтобы за нами никто не пошел, он взял меня под локоть и вывел из лазарета в дальний конец коридора.
— Что-то случилось?
Это уже был прежний Тим, стремящийся всех понять и решить все проблемы. Поэтому я ответила:
— Случилось. У меня неприятности. Очень крупные. Сказать не могу — разболтаешь, кому не надо, а помочь — все равно не поможешь.
— Быть не может…
— Тим, прежде чем решить, могу я тебе рассказать, или нет, мне надо поговорить с Королевой.
До него дошло, и он встревожился:
— Это как-то связано с Германом?
И почему он не верит, что я не могу сказать больше, чем уже сказала? Духам ни к чему слышать упоминание этого имени.
— Нет, он ни при чем. Вообще забудь эту старую историю: я увидела его и поняла, что он мне не нужен. Со временем, знаешь ли, все меняется.
Тима перекосило. Почему-то он принял мои слова, как личное оскорбление. А что делать? Я же не могу допустить, чтобы Тим, обсуждая весь этот трагифарс с Германом, попытался его обнадежить. Это опять же могут услышать чужие духи.
Ну вот, из-за чертового Дарха я теряю еще одного друга. Да знаю, знаю, что я это заслужила! Все равно тяжело…
— Ася, Ася, — начал Тим предостерегающе, будто я пошла вдруг куда-то не туда и вот-вот упаду в яму. — Есть вещи, которые не меняются!