- А насколько верна подобная... реконструкция?
- Работы Герасимова также воспринимали с недоверием. Но контрольные тесты дали отличную сходимость!
- Послушайте, Милютин, правота Герасимова еще не означает...
- Моей правоты? Верно. Поэтому я тоже провел контрольный тест.
- На ком?
- На себе.
- Как? - вскрикнул Леверрье. - Вы решились восстановить... нет, продублировать собственную личность? И где же этот... человек?
- Перед вами.
- А тот... первый... настоящий? Ох, простите, что я говорю...
- Видите ли, два Милютина - слишком много. Мы бы мешали друг другу, занимаясь одним и тем же, и рано или поздно стали бы врагами. Таковы индивидуалисты...
- И кто же из вас принял решение?
- Да уж, конечно, не я, а Милютин-1. Впрочем, какая разница! Сейчас мне кажется, что его вовсе не существовало. Был и остаюсь - я.
- Вы отчаянный человек, Милютин...
- И бог, и дьявол в совмещенной проекции, как вы однажды отозвались обо мне? Ну, полно, я не обижаюсь... Да, мне было страшно. По-настоящему страшно, а я ведь не трус, вы знаете. И все же... Вот в давние времена исследователи не останавливались перед тем, чтобы привить себе чуму - это, вероятно, пострашнее!
Леверрье овладел собой.
- А достаточно ли информации, чтобы реконструировать личность человека, жившего в отдаленном прошлом? Допустим, с Ле Корбюзье все ясно. Он оставил огромное и разнообразное наследие. О нем много написано, да и вся его жизнь была на виду. А Витрувий? Даже его портрет не сохранился!
- В старину графологи по почерку определяли характер человека. Потом это сочли шарлатанством, и зря. Оказывается, между строками, пусть даже печатными, прячется Монблан информации. Стилистические особенности, строй мышления, даже частота повторения той или иной буквы многое говорит о человеке. Вспомните хрестоматийный пример. В течение столетий спорили о том, создал ли Гомер "Илиаду" и "Одиссею" или только скомпоновал фольклорные материалы. Разрешить спор смог лишь компьютер: скрупулезно проанализировав текст, он установил, что оба произведения от начала до конца принадлежат одному и тому же автору.
- Но этого недостаточно...
- Сегодня мы знаем о Гомере почти все, хотя источник информации прежний - "Илиада" и "Одиссея".
Леверрье продолжал упорствовать.
- Значит, компьютер многое домысливает?
- Безусловно, - согласился Милютин, - но с высокой степенью вероятности, не ниже 0,995. Все, что менее вероятно, в расчет не принимается.
- Вот видите, - торжествующе сказал Леверрье. - Значит, некоторые аспекты личности утрачиваются: вероятность, скажем, 0,8 достаточно велика. Допустим, событие произошло, а вы его игнорируете.
- Но сам человек тоже не все знает и не все помнит о себе. В шестьдесят лет он не тот, что в двадцать...
- А завтра не тот, что вчера?
- Да, каждый из нас лишь моделирует свою личность. Поэтому, для успокоения, можете считать не только Витрувия, Ле Корбюзье и Милютина, но и себя - всего лишь моделями.
- Это уж слишком... - начал было Леверрье и вдруг нахмурился. Сейчас вы, наверное, скажете: "Машинное время дорого, пора выключать..."
- Э, нет! - рассмеялся Милютин. - Витрувий и Ле Корбюзье возвращены человечеству. Навсегда.