– Значит, сажайте! До начала удара немцы о вашем существовании знать не должны! Нужно будет развернуть 108-ю фронтом на север – это внешняя сторона кольца, а Пролетарку – фронтом на юг. Оборону строить не сплошную, опорными пунктами, закрывая дороги. Ваш полк останется резервом.
– Утром наша авиация должна не слезать с их голов! А артиллерия бить и бить по целям, даваемым воздушной разведкой. Ну и потом – нужно будет дожать их атаками с разных направлений. Вам атаковать разрешаю только ночью. Ваше мнение?
– Есть предложение, товарищ генерал армии!
– Слушаю.
– Я, как вы знаете, не совсем «сухопутный генерал», посему у меня мышление немного заковыристое. Я предлагаю использовать наш десантный и разведбатальоны. Усилить каждый ротой батальона Старчака. Заранее расположить их в лесных массивах севернее Вилейки, и в ночь операции они нанесут удары ротами по штабам группы. Ну, дивизионные штабы должны будут попасть под мотострелков, а вот корпусные, штаб группы и узлы связи будут их целями. А потом пускай утром организовывают взаимодействие! Выходить батальонам нужно будет на юг – навстречу нашей пехоте, заодно они и тылы немцев перед нашими позициями почистят. Техника вся плавающая, поэтому нам, чем хуже местность – тем лучше. Мосты не нужны.
– Интересный вариант. Точнее – продолжение. Принимается. Как назовем операцию?
– Ну, раз будем воевать ночью – назовем «Ночная гроза».
– Пусть будет «Ночная гроза». Ну, если нет возражений в целом – готовьте операцию. И учтите – через неделю после нее – к нам в гости едет Гудериан!
19 июня 1941 года.
Москва
В этот день с раннего утра полигоны Подмосковья были необычно многолюдны, причем заполнены они были в основном не военными, а гражданскими людьми. Это были конструктора и ведущие инженеры КБ и предприятий по производству стрелкового оружия и боеприпасов.
Им были показаны экземпляры АКМ, АКМС, АК-74, АКС-74, пистолет Стечкина, РПК, ПКМ, ПКТ, РПД, КПВТ, РПГ-7В, СКС, СВД, СПГ-9, ГП-25, АГС-17 «Пламя», патроны 7,62 ПС-43 и 5,45. Задача перед умами оборонной промышленности стояла «простая» – опробовать, оценить, сделать чертежи, разработать технологию и оснастку заводов под изготовление конкретной модели оружия. Из всех экземпляров были сделаны пробные стрельбы. Каждое КБ и завод опробовал то, что ему предстояло разработать. Только из ПКМ, СВД и КПВТ стреляли от души – патронов никто не считал. Стрельбы прошли успешно – представленные образцы превосходили все типы существующего на тот момент оружия и показывали отличные характеристики. Конструкторам и инженерам было любопытно узнать, кто же смог это все придумать и сделать? Однако командиры НКВД были неразговорчивы, а все клейма на оружии были зачищены. Расшифровку названий им тоже никто не сказал. Только один тонкий момент углядели самые глазастые – производители патронов – на донышке гильз патронов стояли цифры с 70 до 79 в разных партиях. Но уточнять и переспрашивать они благоразумно не стали.
Конструкторы не знали, но их заранее назначали в группы, которые изучали оружие, сделанное ими позже в другой истории. Была проблема со старшим сержантом Михаилом Калашниковым, уже к 1941 году заявившем о себе как о незаурядном механике-конструкторе, и с красноармейцем Евгением Драгуновым. Они были абсолютно не известны никому, поэтому на полигон вместе со всеми их не пригласили. Их оружие дали попробовать всем, но в разработку никто из маститых конструкторов ни один из видов не получил. АК, РПК, ПКМ с СВД отдали создателям как Секретному бюро, выделив им в помощь чертежников и инженеров.
Сроки всем установили жесткие – на патроны и снаряды – две недели со дня показа до готовности к производству, на оружие – один месяц на изделие. Специалистам по артиллерийским боеприпасам просто передали выстрел от 125-мм танковой пушки, от 73-мм пушки «Гром», от 23– и 37-мм авиационных пушек, 76,2 кумулятивный снаряд, выстрелы от СПГ-9 и РПГ-7В, АГС-17 и ГП-25. С кумулятивными боеприпасами были сложности, поэтому срок решили установить после вердикта ученых о возможности повторения их боевых частей. Тут же представители ГАУ РККА знакомились с ПУО-9М. Им предстояло организовать его изучение, производство и внедрение в части.
На полигоне Кубинка представители Сталинградского тракторного завода знакомились с танком, на который им поручено было изготовить чертежи и технологические карты. Тут так же все шло по сценарию: на чертежи – две недели, с учетом того, что корпус машины не изменился практически, и один месяц на доработку технологии производства. Специалисты полигона за два дня умудрились поменять ствол на орудии танка, поэтому посмотрели и эти его возможности. В общем, к сентябрю КБ должно было подготовить документацию по производству Т-34-85. Вопрос, на каком заводе его начнут выпускать, пока оставался открытым.