— Идут, — сказал Эдвин. — Первыми будут.
Падре выглянул наружу. День был унылый и пасмурный. Из тяжелых, низко нависших туч моросил дождь со снегом, и это делало ноябрьский морозец еще более пронизывающим. Хэкворт был уверен, что в такую промозглую погоду мало кто придет в церковь.
К худу или к добру, но он ошибся.
К двери подошли три молодых человека, одетых в синие военно-морские бушлаты. У одного на голове была косынка, завязанная по-пиратски. Еще один надел повязку на шею.
Священник преградил им путь.
— Добро пожаловать, — сказал он.
— Если так, — ответил предводитель кучки головорезов из «Стаи», — то чего же вы стоите на дороге?
— Чтобы забрать у вас оружие. Это обитель Господа. Здесь не место насилию. Из уважения к памяти Глории Макуэн.
— По-вашему, мы должны остаться беззащитными, как агнцы перед закланием?
— Я прошу вас оказать уважение женщине, которая всю жизнь заботилась о вас. Каждого, кто пройдет в эту дверь, я попрошу сделать то же самое, о чем прошу вас. Тот, кто не захочет подчиниться, не войдет сюда.
— Чего? Это вы с ним собираетесь удержать их? А духу хватит?
— Если потребуется, хватит. — Энтони протянул руку, ожидая от парня понимания. — От вас сейчас зависит все, — негромко сказал он. — Вы пришли первыми. Если другие увидят, что у вас хватило смелости оставить оружие у входа, они сделают то же.
Выражение лица главаря стало дерзким. Это был красивый юноша с карими глазами, опушенными густыми ресницами. Под веками было нарисовано по слезе в знак скорби по двум погибшим прихвостням. Если бы его как следует подстричь и смыть с лица краску, парень мог бы сойти за члена Общества защиты престарелых и детей.
— Да если я захочу, вы меня не остановите, — с ухмылкой ответил он.
— Можно было бы проверить. Но даже пытаться не буду. Я просто хочу, чтобы все вы сделали то, что следует делать в таких обстоятельствах.
Энтони ждал, не опуская протянутой руки. И когда он уже решил, что проиграл свою первую схватку, молодой человек пожал плечами, полез за пазуху и вынул оттуда пистолет. Остальные последовали его примеру и избавились от ножей. Священник кивнул.
— Спасибо, — сказал он. — Вам все вернут на обратном пути.
— Да ну? — фыркнул молодой человек. — Думали бы, что говорите.
Энтони мрачно кивнул.
— Я всегда так и делаю.
Следующие полчаса пролетели быстро. Было еще несколько столкновений, грозивших кончиться катастрофой. Церковь заполняли «Стайные» и постепенно прибывавшие благонравные граждане Кейвтауна. Пришли люди из других предместий, неуютно чувствовавшие себя рядом как с простовато одетыми местными, так и с подъезжавшими почетными гостями. Во время одного из кратких перерывов кто-то положил Энтони руку на плечо. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это.
— Уже пятый час, — сказала Кэрол.
Он не обернулся, боясь обнаружить свою слабость.
— Придет еще кое-кто.
— Откуда вы знаете?
Он не знал, а просто сходил к Джеймсу и к братьям Тимоти и попросил их прийти. Темные глаза вожака встретили падре подозрительно. Юноша не произнес ни слова в ответ на приглашение. Ничто не позволяло Энтони надеяться. Но он все еще ждал.
— По-моему, нехорошо заставлять присутствующих сидеть и молча смотреть на гроб, — заметила Кэрол. Она опустила руку. Похоже, ее прикосновение только добавляло ему упрямства. Отговаривать Энтони было бесполезно. За время, прошедшее с того дня, когда он рассказал, что собирается провести заупокойную службу, что бы она ни сделала, что бы ни сказала, не производило на него ни малейшего впечатления.
— Подождем еще пять минут, — сказал он, не оборачиваясь. — Потом начнем.
Она сочла за благо не спорить.
— Можно передать Гидеону, чтобы начинал?
Энтони пришлось посмотреть ей в глаза. Кэрол была во всем черном. Траур только добавлял ей загадочности и привлекательности.
— Сядьте рядом с Огастой и Робертом. Хватит и того, что вы все-таки пришли, — вполголоса промолвил он. — Не выставляйте себя на всеобщее обозрение.
Кэрол всмотрелась в лицо Энтони. В нем не было упрека, только смутное беспокойство.
— Со мной все в порядке, — заверила она. — Не волнуйтесь, все будет хорошо.
— Пожалуйста, идите и сядьте.
Она смерила охранников взглядом, и в эту минуту на пороге показались молодые люди в темных пальто с разрезом и в охотничьих каскетках. Возглавлял шеренгу Джеймс.