Чуть отодвинувшись, он склонился над ней, стремясь налюбоваться своим нежданным даром. Ее улыбка была такой же древней, как первое торжество женщины над мужчиной. Когда Энтони вновь прикоснулся к ее губами, веки чаровницы затрепетали. А когда он лег на нее — так же медленно и неспешно, как ложатся на холмы закатные тени, — Кэрол прошептала слова любви.
Она была такой живой, такой отзывчивой… Существовал ли на свете мужчина, способный сопротивляться ее чарам? Казалось, каждая клеточка его тела разрывалась от желания, но особенно в той интимной части, которая предала его после смерти Клементины. Однако с тех пор он не пытался лечь в постель с женщиной, которую любил. Секс был только средством на время убежать от действительности. Сейчас было по-другому. Совсем по-другому. Кэрол была не просто женщиной: он не собирался всего лишь воспользоваться ею, что противоречило его принципам. Она была его женщиной. Он любил ее, сам не желая этого. Он любил Кэрол, а она была его женой.
— Энтони, иди ко мне, — шепнула она.
Казалось, что на этот раз все будет по-другому, но, когда Кэрол притянула его к себе, страхи вернулись. Из каких-то неведомых закоулков и щелей все громче раздавались злобные, мертвящие голоса. Он ощущал губы, страстно ласкавшие его рот, ощущал прижимавшееся к нему теплое и нежное женское тело. На одно лишь мгновение торжества и ликования Энтони поверилось, что любимая сможет победить эти голоса, нет, что он сможет победить их и сольется с ней в единое целое.
Но он тут же опомнился. Нет, победы не будет.
Желание не исчезло. Никогда еще оно не было таким сильным. Его тело кричало криком отчаяния, требуя освобождения, и в то же время лишало его возможности сделать это. За какие-нибудь несколько секунд он превратился из мужчины в евнуха. В полумужчину. Энтони сник на девушке, не в состоянии завершить начатое ею. Кэрол впилась пальцами в его спину, а затем принялась нежно поглаживать, целуя в щеки, в лоб, в глаза…
— Отдохни минутку, и мы попробуем снова, — прошептала она.
Энтони попробовал бы, если бы в этой попытке был какой-нибудь смысл. Но его не было. Он слишком хорошо знал это.
— Нет…
Кэрол на мгновение умолкла.
— Я говорила тебе, что это неважно, и это действительно так, — после паузы сказала она. — Важно то, что ты хочешь меня и веришь мне.
Ему хотелось верить и в то же время хотелось крикнуть, что она лжет, пытаясь успокоить и обнадежить его. Он отодвинулся и лег рядом, прикрыв ладонью глаза.
Кэрол отвела его руку. Ее волосы соблазнительно раскинулись по его груди, глаза заглянули в глаза.
— Ты чудесный любовник, милый, — томно вымолвила она. — Нам надо будет только немножко поучиться, как завершать прекрасное начало.
Он прижал искусительницу к себе и не отпускал, стараясь не видеть выражение ее лица. Короткий, удивленный всхлип раздался в ту секунду, когда рука Энтони раздвинула ей ноги и нашла самый потаенный уголок. Она снова судорожно вздохнула, вздрогнула, но не отстранилась, а расслабленно подставила тело его ласкам.
Он быстро понял, как доставить ей наслаждение. Несмотря на овладевшее им чувство безнадежности, его гордость — или то, что от нее осталось, — все же была спасена. Энтони мог заставить ее испытать оргазм и получить удовольствие, хотя ему самому и было в этом отказано. Он был способен не брать, а отдавать. Значит, кое-чего стоил.
Кэрол двигалась в такт движениям его руки, а когда любовник наклонился, чтобы поцеловать ее груди, снова задохнулась. Тело ее напрягалось все сильнее, бурно реагируя на ласки. В последний момент страсти она была еще прекраснее, чем прежде. Нетерпеливая, потрясающе чувственная и одновременно целомудренная. В ней не было ничего искусственного, наигранного. Она была женщиной, его женщиной, не скрывающей своего желания.
А когда все кончилось, Кэрол лежала в его объятиях, изнемогающая от удовлетворения. Энтони положил ее голову к себе на плечо. Ему хотелось плакать — он хоть на миг почувствовал себя мужчиной.
— Я и не знала, что можно быть таким щедрым, — тихонько прошелестел ее голос.
— Щедрым? — Энтони погладил ее по волосам. — Я хотел доставить тебе удовольствие. И себе тоже.
— Так и вышло.
Хэкворт знал, что должен уйти. Он лишний раз убедился: их брак невозможен. Но сил встать не было — как будто он действительно занимался с ней любовью.
Все равно скоро придет пора расстаться.
— Я представляла, что сплю с тобой, — призналась она. — Ты не раскидывался во сне. Наверно, ты вообще спишь чутко. И даже если кое-кто считает тебя холодным, я знаю, что это не так. Ты не отодвигался и не поворачивался ко мне спиной. Ты дремал, обнимая меня. Не слишком крепко, потому что хотел, чтобы я была свободна. Самый лучший мужчина, чтобы спать с таким.