– Пока ты спал, Кеша, я в деревню сходил. Вот, принес тебе молочка и другой еды, – сказал он, помешивая резко пахнущее варево в перекошенной алюминиевой кастрюле.
– Спасибо! Палыч, а вы кто, егерь? – спросил еще сонный Кеша.
– А сам-то ты что думаешь? – рассмеялся старик.
– Леший. Ой, я хотел сказать, вы, наверное, лесник, – предположил Кеша.
– Ну, вроде того, – рассмеялся старик. – Попей молочка.
– Ага, спасибо, – ответил Кеша, наливая себе молоко в железную кружку.
Он хотел пить и снова проголодался. Палыч многозначительно молчал. Кеша тоже. Наконец, Палыч снял с огня кастрюлю и вытащил из шкафчика в углу две небольшие эмалированные зеленые миски. Кеша с удивлением рассматривал деревянные ложки.
– Нравятся? – спросил старик.
– Угу! Вы сами сделали? – поинтересовался Кеша.
– Нет, муж моей сестры делал. Зимой то скукота! Заняться нечем, вот и мастерят мужики всякую всячину. Сестра моя, Танюха вместе с мужем Иваном живут тут, неподалеку, в деревне за речкой. Хочешь, завтра я тебя к ним отвезу? – предложил Палыч, разливая деревянной плошкой дымящийся суп по мискам. – У них деревенька маленькая. Одни старики остались. Раньше полсотни дворов было, а сейчас всего 47 человек живет. Эх!
– А вы все время здесь, в лесу живете? – спросил Кеша, пробуя похлебку.
Оказалось довольно вкусно, но выглядело так себе. Ему попался кусочек мяса на косточке.
– Это курица? – спросил Кеша.
– Кролик, – ответил старик. – Так что делать будешь, беглец? Я здесь живу только летом. Собираю травы, грибы и ягоды, бывает, хожу на охоту, но зимой здесь нельзя жить. Это домик для охотников. А живу я у сестры. Если идти совсем некуда, живи с нами. Все же вместе веселее будет, а то мы совсем заскучали в своей Вороновке.
– Не знаю… А меня там точно не найдут? – забеспокоился Кеша.
– Да наша Вороновка, кажется, даже не на всех картах есть. – усмехнулся Палыч.
– Вороновка. Смешное название. Оно что-то значит? – полюбопытствовал Кеша.
– Так, известно что! Был еще при царе, до революции барин здесь, Воронов. Его усадьбу большевики спалили, а деревня как называлась при барине, так и называется по сей день, – объяснил старик. – Ты лучше скажи мне, Кеша, что ты натворил? От кого бежишь?
– От всех бегу! – мрачно ответил Кеша, исподлобья взглянув на Палыча. – Слышали про пожар на ферме Шевцовых?
– Слыхал! Кто же не слыхал?! Поганые людишки эти Шевцовы! Они сирот заставляли за еду батрачить на себя, а когда те начинали хворать, сдавали назад в детдом и брали новых, пока не заездят до полусмерти. Поделом им! – сказал Палыч, кому-то пригрозив кулаком. – Погоди! Так ты и есть тот мальчик, который убежал?!
– Ну, типа того, – пришлось признаться Кеше.
– Во дела! Так тебя же все ищут! – воскликнул Палыч. – И в газете местной про тебя писали.
– Палыч, миленький, не выдавай меня, а то меня снова в детдом упекут. Я не хочу туда, – взмолился Кеша, чуть не плача.
– Никто тебя не выдаст. У нас в Вороновке как-то раз, лет двадцать, а, может, и больше назад, схоронился беглый из колонии-поселения. Так он больше года жил у бабы Марты, Царство ей Небесное! – многозначительно подняв лохматые белые брови, произнес Палыч.
На следующий день Палыч и Кеша с утра пораньше направились в деревню Вороновку. Кеша словно очутился в другом времени, перелетев в прошлое на два, а может, и на три века. Переплыв реку на лодочке, они оказались в долине, окруженной с трех сторон лесом. Посреди долины и расположилась крошечная деревенька. Настоящие рубленые избы из бревен, соломенные крыши и кирпичные трубы печей, дымящие в небо. На берегу реки валялось несколько перевернутых лодочек. Многие дома на окраине покосились, а окна были заколочены или вовсе зияли черной пустотой. Сразу бросалось в глаза, в каких домах никто не живет, а где еще теплится жизнь погибающей старой русской деревни.
Центральная улица была покрыта настилом из старых, полусгнивших досок. К некоторым домам тоже вели дорожки из досок. Навстречу попалась пожилая женщина, одетая в длинное цветастое платье, с завязанным на затылке ситцевым платком. Она шла со стороны реки с полным ведром воды. Даже удивительно, что ведро оказалось синим пластиковым, а не деревянным, как раньше на Руси.
– Здорово, Палыч! – крикнула она старику, помахав свободной от ведра рукой.
– Здорово, Варвара! – поприветствовал соседку в ответ Палыч.
– Кто это с тобой? – спросила она, с любопытством разглядывая Кешу.
– Праправнук мой ясно, Варвара?! Знаешь, что любопытной Варваре на базаре оторвали? – грубовато ответил Палыч.