Леону охватило странное чувство. Душа замерла от тревожного, но захватывающего предвкушения. Ее завораживал вкрадчивый голос маркиза и величавая походка.
Леона снова пристально посмотрела на него и неожиданно представила себе этого мужчину с короткими волосами, в другой одежде, моложе, с другим выражением лица.
– Это вы?.. Эдмунд? – Леона отшатнулась от него словно громом пораженная.
Глава 2
Похоже, лорда Истербрука позабавило ее изумление. Его глаза озорно заблестели.
Может быть, все-таки влепить ему пощечину?
Ну и негодяй!
– Я всегда подозревала, что вы водите нас за нос, но представить себе не могла, как низко вы можете пасть. – Голос у Леоны дрогнул от гнева. Она ощущала себя полной идиоткой. Мгновение Леона в душе ликовала оттого, что снова увидела этого человека. Но безотчетная девичья радость растворилась в чувстве глубокого унижения.
Благодушное выражение исчезло с лица Истербрука.
– Вы прекрасно знаете, почему я не мог признаться вам в Макао в том, кто я такой на самом деле.
Леону охватило смятение. Ее мысли лихорадочно метались. В тот момент, когда выяснилось, что тот, кого она считала Эдмундом, в действительности лорд Истербрук, она мгновенно увидела все совершенно в другом свете. Ее прошлое и планы на будущее, все то, что Леона намеревалась осуществить в Англии, – все смешалось у нее в голове. Эта встреча взволновала Леону, всколыхнула в ней забытые воспоминания и вызвала целую бурю противоречивых эмоций. Щемящая тоска по прекрасному прошлому угрожала растворить в себе все остальные переживания, и Леона изо всех сил старалась совладать со своими чувствами.
Наступила неловкая тишина. Они так давно не виделись. Много лет их разделяли тысячи миль. Неудивительно, что в голове у Леоны кружился целый рой вопросов.
Новая прическа изменила его внешность. С длинными волосами его трудно было узнать. Семь лет, которые они не виделись, не прошли для него бесследно. Как и для нее. Наверное, он стал жестче, и сердце у него огрубело. Глядя на него, нельзя было сказать, что он взволнован. Казалось, эта встреча не произвела на лорда Истербрука сильного впечатления. Чего нельзя сказать о Леоне. В душе у нее до сих пор жили воспоминания о прошедшей юности.
– Вы изменились, – тихо произнесла она.
– Вы тоже, – сказал Истербрук, лаская Леону взглядом и не скрывая, что перемены в ней его радовали.
Эдмунд всегда был искренним в проявлении чувств. Семь лет назад он не скрывал, что между ними есть взаимное влечение. Эдмунд нарочно делал все, чтобы заставить Леону смущаться и краснеть. И даже сейчас, несмотря на то что Леона старалась этого не показывать, Истербрук волновал ее. От одного его взгляда Леоне становилось не по себе.
Воспоминания, словно огнем, обжигали сердце Леоны.
Она чувствовала себя так, будто не было этих семи лет разлуки. Будто ей снова девятнадцать. Но ей уже не девятнадцать, и перед ней сейчас стоит не любитель путешествий из Англии, а маркиз. И этот факт исключительно важен. Он меняет все в их прошлых взаимоотношениях, потому что означает, что этот человек поступил с ней низко, не принимал ее всерьез и играл ее чувствами.
Ее сердце пронзили острые шипы обиды. В Леоне закипала ярость, и она не собиралась ее скрывать.
– Вы – отъявленный мерзавец.
– Что за выражения! Что бы сказала Бранка, услышав ваши слова?
Леона смотрела на Истербрука с отвращением и неприязнью.
– Бранки нет в живых, – с горечью проговорила Леона. – Она умерла два года назад.
– Извините. Я не знал. Мне очень жаль. Нужно отдать ей должное: она была хорошей дуэньей. Хотя всегда чинила мне препятствия, когда я хотел встретиться с вами.
– Мой отец тоже скончался. Через год после того, как вы уехали.
– Знаю. Мне сообщили об этом люди из Ост-Индской компании.
– Насколько я понимаю, маркиз может получить от них любую информацию. Теперь я понимаю, почему вам так легко удалось вернуться в Англию. У большинства людей в Макао нет денег на билет. Чтобы оплатить место в каюте, многим приходится идти служить на корабль. Маркизу же достаточно обратиться к капитану любого судна, принадлежащего компании, – и билет на корабль у него в кармане.
Истербрук пожал плечами.
– Признаться, я удивился, услышав, что вы по-прежнему носите фамилию Монтгомери. Значит, вы так и не вышли замуж за Педро?
– Когда после смерти отца стало известно о плачевном финансовом положении нашей торговой фирмы, Педро отказался на мне жениться. Все отнеслись к его поступку с пониманием.
– А вы, наверное, очень расстроились, что не стали его женой.
– В тот момент меня больше беспокоило другое: как спасти предприятие от окончательного разорения. Ради брата я должна была любой ценой сохранить бизнес. Когда брат достиг совершеннолетия и ему разрешили въезд в Гуанчжоу, дела пошли на лад.
Истербрук улыбнулся, и от его улыбки у Леоны снова стало светло на душе. На короткое мгновение он снова стал похож на Эдмунда, который был ей когда-то дорог.
– По-моему, Леона, вы недооцениваете себя. Бьюсь об заклад, что дела пошли в гору, когда вы взяли бразды правления в свои руки. Если во всем, что касалось фирмы, мистер Монтгомери полагался на вас, значит, и ваш брат должен был следовать его примеру.
– Выяснилось, что Гаспар – одаренный предприниматель. Но вы правы: я, разумеется, помогаю ему чем могу. По правде говоря, именно желание помочь брату и привело меня в Лондон. Я намерена встретиться здесь с руководителями грузовых и торговых компаний. Хочу попытаться уговорить их объединиться с «Монтгомери – Таварс», чтобы вместе с нашей фирмой успешно торговать на Востоке.
Истербрук снова посмотрел на Леону. В его взгляде было любопытство, смешанное с восхищением.
Большие темные глаза Истербрука излучали обезоруживающую доброжелательность и дружеское расположение, что обескураживало Леону. От нахлынувших на маркиза воспоминаний черты его лица постепенно смягчились, суровость исчезла.
Глядя на Истербрука, Леона испытывала те же чувства, что и в Макао – к Эдмунду. В нем было что-то загадочное, опасное, Леона понимала, что играет с огнем, в котором сгорит. Рано или поздно.
Тогда, семь лет назад, всякий раз, когда она ощущала его власть над собой, Леона спасалась бегством. Но семь лет назад Леона была неопытной, неискушенной в вопросах любви. Теперь она повзрослела, повидала мир, на равных заключала сделки и вела переговоры с магометанами, не раз сталкивалась с пиратами. Но, несмотря на это, ей снова захотелось спрятаться, ускользнуть, убежать.
На этот раз Леона воздвигла вокруг своего сердца незримую стену.
И тогда мягкость Истербрука мгновенно исчезла. Он смотрел на Леону пристально и испытующе – словно пытался пробиться через эту стену.
– Итак, вы проделали весь этот долгий путь из Китая и прибыли в Англию исключительно для того, чтобы действовать в качестве доверенного лица вашего брата? Хотите сказать, что других причин для приезда у вас не было?
Истербрук подошел к Леоне. Очень близко. Ближе, чем следовало. Леона подняла голову и посмотрела ему в глаза:
– Нет. Других причин у меня не было.
– Ни одной?
– Ни одной.
– А мне кажется, была.
– Боже правый! Неужели вы всерьез вообразили, что я приехала в такую даль, чтобы разыскать вас? – Леона изобразила изумление. – Разумеется, если бы я заранее знала, что вы на самом деле лорд Истербрук, тогда – другое дело. Полагаю, ваши связи позволили бы мне завязать выгодные знакомства и получить аудиенцию у самых влиятельных лиц. У меня ушли бы долгие недели на то, чтобы добиться этого самой. Если бы я знала, что Эдмунд в действительности всесильный лорд Истербрук, приехав в Лондон, я первым делом бросилась бы вас разыскивать.
Истербрук ответил ей ленивой улыбкой. Леона ощущала вокруг себя его ауру, мягко обволакивающую ее. Он словно искал брешь в ее защитной броне, которой она пыталась отгородиться от его чар.
– Нет, Леона. Вы поступили бы совершенно иначе. Эдмунд я или лорд Истербрук – вы убежали бы и спрятались от меня. Не важно, какую выгоду вам и вашему делу я мог бы принести.