ГЛАВА VIII
Лора и трое мужчин пили шампанское. Это была для всех знакомая сцена. Даже Бесси восприняла ее с позиций ветерана. Все они были готовы продолжать жизнь с того момента, который так резко изменил ее течение на прошлой неделе, когда кто-то позвонил в дверь и изувечил девичье лицо, выстрелив патроном калибра 0,18 дюйма. Именно поэтому я присутствовал в этой ситуации как третье лицо.
Когда пили за Лору, я отхлебнул немного шампанского. Остальное осталось в фужере, и постепенно вышли последние пузырьки газа.
— Разве вы не пьете? — спросил меня Уолдо.
— Я на работе, — ответил я.
— Он формалист, — заметил Уолдо. — Пролетарский сноб с пуританской совестью.
Раз я был на работе и здесь находилась Лора, я не употребил те единственные слова, которые только и необходимы для Уолдо. Эти слова кратки и подходят по существу.
— Не сердитесь на нас, — сказала Лора. — Это мои самые лучшие в мире друзья, и они, конечно, хотят отпраздновать мое воскрешение.
Я напомнил, что смерть Дайяне Редферн все еще остается загадкой.
— Но мы ведь наверняка ничего об этом не знаем, — произнес Шелби.
— А! На празднестве присутствует чей-то дух, — сказал Уолдо. — Давайте произнесем почтительный тост.
Лора поставила свой бокал.
— Пожалуйста, Уолдо, — проговорила она.
— Выдержано в сомнительном вкусе, — заметил Шелби.
— Как мы все стали благочестивы! — вздохнул Уолдо. — Это благодаря вашему влиянию, Макферсон. Как ходячий представитель союза мертвых…
— Пожалуйста, перестань! — попросила Лора.
Она пододвинулась к Шелби. Он взял ее руку. Уолдо наблюдал за сценой, как кот за мышиным семейством.
— Ну, Макферсон, раз вы настаиваете на том, чтобы привнести долю здравомыслия в нашу радужную встречу, расскажите нам, как продвигается расследование. Вы выяснили туманные обстоятельства, что связаны с той бутылкой «Бурбона»?
— Это я купила бутылку «Три Хорсис», Уолдо, — произнесла Лора спокойно. — Знаю, что она не того сорта, который ты учил меня покупать, но как-то вечером я торопилась и принесла ее домой. Шелби, ты разве не помнишь?
— Да, конечно. — Шелби сжал ее руку.
Они как будто еще больше сблизились, а Уолдо выталкивали на мороз. Он налил себе еще шампанского.
— Скажите, Макферсон, у этой маленькой девушки-модели не было ли каких-нибудь тайн в жизни? Вы не обнаружили каких-либо дурных ее знакомых? Известны ли вам секреты ее веселой жизни в Гринвич-Виллидж?
Уолдо использовал меня как орудие против Шелби. Это было ясно как божий день. Вот он перед нами, человек, который стал практически вровень с великой английской литературой, и какой-то простак мог преподать ему начальный урок. У меня поднялось настроение. Он стрелял по моей цели.
— Мой помощник идет по следу ее врагов, — сказал я, придав голосу официальный оттенок.
Уолдо поперхнулся шампанским.
— Враги, — спросила Лора, — у нее?
— В ее жизни могло быть что-то, что тебе неизвестно, — сказал Шелби.
— Ну-у!
— Большинство таких девушек ведут весьма сомнительный образ жизни, — твердо сказал Шелби. — Все, что мы знаем, это что бедная девочка могла путаться с разного рода людьми. С мужчинами, которых встречала в ночных клубах.
— Откуда вы так много о ней знаете? — спросил Уолдо.
— Я вовсе не знаю. Я просто говорю о возможностях, — сказал Шелби и, обращаясь ко мне, спросил:
— Эти модели ведь часто поддерживают дружеские отношения с полусветом, правда?
— Бедная Дайяне, — произнесла Лора. — Ее не за что было ненавидеть. Я хочу сказать… она вовсе не была… человеком с сильными чувствами. Просто красива и со смутными мечтами. Не могу себе представить, чтобы эту девочку кто-то ненавидел. Она была… как бы сказать… ей хотелось помочь.
— Это объяснение, которое дает Шелби? — спросил Уолдо. — Полагаю, у него был чисто филантропический интерес.
У Лоры на щеках проступили красные пятна.
— Да, это так! — с горячностью произнесла она. — Я просила его относиться к ней по-доброму, правда, Шелби?
Шелби отошел за поленом дров для камина. Он обрадовался возможности отойти. Лора взглядом следила за его движениями.
— Ты что же, просила его проявить к ней особую доброту именно в ту среду, дорогая? — Уолдо сделал вид, что задает невинный вопрос, а на меня он при этом бросал любопытные взгляды.
— В среду? — спросила она, сделав над собой усилие, чтобы выглядеть забывчивой.