От неожиданности вцепилась в его руки. Очередная доза ошеломления и учащенное сердцебиение ввергли в растерянность. В растерянность перед неожиданными эмоциями. Может, Дарен прав и мне действительно нужна встряска, чтобы прийти в себя?..
Додумать не успела, Айзел поставил меня на ноги рядом с собой. Подняла на него изумленный взгляд.
— Не надо глазами хлопать. Лучше под ноги смотри, балдося, — с наглой усмешкой сказал он и ловко перепрыгнул лужу.
Не отрываясь, я смотрела на его спину и пыталась понять: что он все-таки за человек? Поведение Айза порой выбивает из колеи…
Не придя ни к каким выводам, последовала за ним.
В фургончике Гантэр окинул нас задумчивым взглядом, но ничего не сказал, мимолетно улыбнувшись мне.
Храм, затерявшийся в небольшом густом лесу Ошбрена, окружал узкий ров, наполненный водой и обложенный камнями. Его пересекал маленький арочный мостик из темного дерева, который мы и перешли, чтобы оказаться перед воротами священного места.
Гантэр постучал в них.
— Я думал, нас тут ждут, — прокомментировал Лендер. — Что это за храм такой? Почему находится на отшибе?
— Это не совсем обычный храм, — ответила я. — Здесь поклоняются природе и гармонии.
— Медитируют сутками, питаются травой, дружат с братьями меньшими и верят, что все в мире происходит не просто так, — добавил от себя Гантэр весьма пренебрежительным тоном. — Суета и волнения им неведомы, — закончил он с неожиданными нотками зависти.
— Счастливые люди, — скривил губы Айз. — Эй, мы на кой сюда приперлись? Сами же звали! — постучал он ногой в ворота, отчего они пару раз прогнулись.
— Хватит! — возмутилась я.
— Пусть поторопятся, — Гантэр к моему удивлению поддержал Лендера. — Время идет.
— Спешка рождает тревоги, — раздался размеренный голос за нашими спинами, — а тревоги приводят к болезням.
Мы обернулись. За нами стоял сухонький лысый старик в белом балахоне и смотрел на нас глазами полными умиротворения.
— В нашем случае спешка — возможность спасти чью-то жизнь, — резко ответил ему Гантэр.
— Так вы те, кто восстанавливает гармонию? — понимающе покивал старичок. — Тогда вам, несомненно, нужно поторопиться.
После его слов ворота со скрипом распахнулись. Открыла их та самая девчонка, что упрашивала нас побыстрее прийти к ним.
— О! Идемте-идемте! — просияла она и поманила нас за собой.
Когда я вновь посмотрела назад, старика уже не было. Странно… Я думала он пойдет за нами.
Не став заострять на этом внимания, поспешила следом за мужчинами.
Мы вошли во двор, посередине которого растет высокое раскидистое дерево, усыпанное желтыми цветами. Его огибают протоптанные тропинки, тянущиеся от одной стороны храма к другой.
Сам двор похож на квадратный колодец. По обеим его сторонам располагаются простые одноэтажные деревянные строения с большими окнами и раздвижными дверьми. В центре же, замыкая квадрат, строения соединяются в крупное двухэтажное здание с широким балконом и изумрудной крышей. Над дверьми храма нарисован зеленый лист и на нем аккуратно выведена надпись: «Гармония мира».
— А они точно не сектанты? — уточнил шепотом Айз.
— Точно, — так же тихо ответила я. — Может они и кажутся странными, но никогда и никому не вредили. Их поклонение природе — абсолютно безобидно и даже порой полезно. Они помогают людям найти покой и обрести ясность в мыслях и чувствах.
Мы подошли к строениям с правой стороны.
— Сюда! — сказала нам девочка, перепрыгнув трехступенчатую лестницу и подлетев к раздвижной двери. Она распахнула ее и юркнула внутрь.
Я не успела сделать и шага, как горло сдавило тисками, и дыхание мое затруднилось. Откуда-то повеяло смертельным отчаянием.
— Чуешь? — как всегда спросил Айзел.
— Паразитов — нет, а вот смерть — да, — просипела я.
— Смерть? — уточнил Гантэр, вперив в меня подозрительный взгляд. — Здесь кто-то умер?
— Ты чувствуешь… такое? — ошарашенно вытаращился на меня Айз.
— Очень-очень редко. Скорее всего, смерть произошла недавно и была мучительной. Где-то там, — ткнула пальцем в сторону главного здания храма.
Я ощущала, как скверна распространяется оттуда и слабыми щупальцами затрагивает мою душу. Это означает одно из двух: либо смерть была насильственной, либо умерший был ужасным человеком.
— Ты ничего не замечаешь? — спросил Гантэр у Лендера.