— Порядок, — хриплым голосом произнес Красильников. Встряхнул густыми с проседью волосами. — А вы пошли отсюда! Садитесь на свой «Москвич» и чтобы духу вашего здесь не было! — крикнул он посланцам, и через несколько секунд их и след простыл.
— Ловко ты, — покачал головой Барон. — Двоих наповал…
— Достигается упражнением, Барон, — мрачно заметил Красильников. — Я как-никак был снайпером в Афгане… Впрочем, и ты тоже не хило стреляешь. Того, у стены классно замочил…
— А ты ещё сомневался во мне… Какие наши годы…, — самодовольно произнес Барон. — И Виктор тоже прекрасно стреляет. Он, оказывается, большой специалист не только по электрике и по снятию слепков, но и по вождению автомобиля и по пулевой стрельбе с экстремальных ситуациях.
Видя, что Живоглот мертв, Алексей бросился в соседнюю комнату. Там, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, извивалась на кровати в одном нижнем белье Инна. Окно было разбито и оттуда дул холодный ветер.
Алексей подбежал к не й и вытащил из её рта кляп.
— Там…, — простонала она, указывая на окно. — Он разбил окно и… туда…
— Ничего, далеко не убежит, — успокоил её Алексей.
Затем аккуратно развязал её. Он мучительной боли она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой… Он взял её на руки и понес в соседнюю комнату. Она увидела валяющийся на полу труп Живоглота, и глаза её загорелись огнем ненависти.
— Скотина, — прошептала она. — Паршивая скотина… Туда тебе и дорога…
В это время в комнатушку ввели Михаила Лычкина, который с ужасом и обреченностью в глазах глядел на происходящее…
Инна, превозмогая боль, бросилась к нему и ударила кулаком в лицо.
— Сволочь, сволочь, — бормотала она. — Я убью тебя…
Красильников встал между ней и Лычкиным.
— Не надо его убивать. Мы уготовили для него иную участь… Он взял у Кондратьева пистолет и положил себе в карман. — Иди сюда, парень! — пробасил он и повел Лычкина в соседнюю комнату.
Барон бережно усадил Инну на стул.
— Спасибо вам, — прошептала она. — Спасибо… Я думала — все… Я думала, нас с Алексеем сейчас будут мучить на глазах друг у друга… И готовилась к этому… А этот…, — указала она на безжизненный труп Живоглота на полу, — привел сторожить меня какого-то мерзавца, очень на него похожего. И тот сунул мне в рот кляп… А я слышала голос Алексея… Я готовилась к самому страшному… — Тут она не выдержала и разрыдалась. Алексей накинул ей на плечи свою куртку, сел рядом с ней, молчал и гладил по растрепанным волосам.
Тем временем в соседней комнате Красильников надел на руки нитяные перчатки, вытащил из кармана Кондратьевский пистолет и аккуратно протер его носовым платком.
— А теперь свою ручонку давай, парень, — пристально глядя на Лычкина, произнес он.
— Нет…, — прошептал Михаил, поняв суть происходящего. — Нет… Только не это…
Тогда ему в голову было направлено дуло пистолета.
— Полагаешь, побоюсь нажать на курок? — процедил Красильников. — Только что на твоих глазах двоих уложил, а теперь побоюсь из-за ценности твоей священной особы? Ну!!! Давай руку!
Михаил протянул руку, и в неё был вложен пистолет. Только тогда он понял, что пистолет разряжен. Но ему было все равно, воля была полностью парализована. Именно в таком положении Красильников связал ему ноги и бросил на пол.
— Ты теперь волыну-то брось, чего вцепился в нее? — усмехнулся Красильников и вышел из комнаты.
Именно в этот момент Виктор Иванов втолкнул в комнату Игоря Глотова.
— Коляку убили, Коляку убили, братана убили, — зарыдал Игорь, увидев труп брата и бросился к нему.
— И, самое главное, кто убил, — глянул на него своим острым пронзительным взглядом Красильников.
— Как кто убил? Вы и убили,… — показал на Кондратьева Игорь, захлебываясь слезами.
— Почему это мы? — пожал плечами Красильников. — Это не мы, мы его и вовсе убивать не хотели… Это твой дружок Лычкин его убил… Мы малость замешкались, он его и… того…
Игорь недоверчиво поглядел с пола на Красильникова.
— Да, братишка, вот он его и убил, — тяжело вздохнул Красильников. — Твой братан попенял ему, что он его заложил. А заложил именно он, иначе как бы мы сюда попали, сам посуди… Хотел его застрелить, но тот выхватил свой пистолет и в лоб ему… Так-то вот, откуда такая ловкость взялась, ума не приложу… Но, ничего, следствие и суд разберутся, что к чему, наши доблестные органы не проведешь… А ну! — крикнул он Алексею и Виктору. — Вяжите его, этот живоглотыш тоже опасен… И надо все побыстрее… караулить их тут, что ли, мы должны до утра? Времени нет, дела надо делать…
Алексей, и Виктор принесли из соседней комнаты веревки и связали Игоря по рукам и ногам. Барон при всем этом спокойно сидел за столом, потягивал пиво из горлышка и курил «Вирджинию-Слим».
— А, однако, неплохой у них вкус, должен вам заметить, — лениво произнес он. — «Туборг» — прекрасное пиво, господа, хоть я, в принципе, и не очень большой охотник до пива… Жаль только, что тут так холодно, несмотря на май месяц… Не то, что в моем чудненьком деревянном домике, не так ли, Капитан?
Алексей, однако, не слушал его. Он сидел рядом с Инной и целовал её. Она прижалась к нему и молчала. После всех этих стрессов и перепетий они, впервые за долгий период, почувствовали громадное чувство облегчения, как будто тяжелый камень свалился с их плеч.
Красильников вдруг отставил бутылку и резко встал с места.
— А не надоел ли вам, господа, этот гостеприимный дом? — спросил он. — Меня лично тошнит от присутствия большого количества трупов. Поехали отсюда…
— А с этим что делать? — указал на Глотова Виктор.
— Что делать? А кончать его будем, — спокойно произнес Красильников. — Зачем нам лишний свидетель? Мертвым он безопаснее будет…
— А за что? — тихо спросил Игорь, с ненавистью глядя на своих врагов. — Мне ещё нет и тридцати! Я жить хочу!
— Эх, парень, — вздохнул Красильников. — Мало ли кто жить хотел, кого ваша банда на тот свет отправила… Вот и меня ваш Гнедой уважал, недаром сколько раз киллеров подсылал — моя фамилия Красильников. Зовут Алексей Григорьевич. Слыхал?