Инна работала бухгалтером в фонде афганцев-инвалидов и по просьбе сестры устроила её племянницу Аллу на работу в вновь созданную фирму «Гермес».
Инна рассказывала Ларисе о своем женихе ещё молодом, но седом, мужественном капитане Алексее Кондратьеве. Алла рассказывала Ларисе о своем шефе, благородном и справедливом Алексее Кондратьеве. Слышала она про Кондратьева и от третьего человека. И очень им заинтересовалась. «Кто же он такой, этот пресловутый Кондратьев, если в него влюблены две молодые красивые и столь непохожие друг на дружку женщины? Очень интересно было бы на него поглядеть… А может быть, и мне понравится этот человек? Чем я хуже их? По-моему, гораздо лучше, хоть и старше…»
Поглядев на седого боевого и при этом далеко не старого капитана, она поняла обеих женщин. Выйдя в ванную, она ещё раз окинула себя взглядом в зеркало. «Я буду не я, если не отобью у зануды Инночки её кавалера», — решила она. — «Ну а Аллочка, хоть и молодая, но вообще в расчет не идет, куда ей до меня? Устрою себе праздник восьмого марта, и будет мне кое от кого за этот праздник праздничный подарочек… Это как раз тот случай, когда полезное сочетается с приятным»
Она вошла в комнату. Алексей и Инна сидели рядком, он ей постоянно подкладывал приготовленные угощения, наливал шампанского.
— Плохо кушаете, гости дорогие. А вы, Алексей Николаевич, по-моему цедите один бокал шампанского за весь вечер. Вы и первый тост за прекрасных дам не выпили до конца. Не знаю, как другие дамы, но я обижусь, честное слово, обижусь! — воскликнула она. — Нет, давайте, выпейте со мной водочки! Вот, «Смирновская», настоящая, пшеничная, из валютного магазина. Это не из опилок, не отравитесь, не беспокойтесь. Ну, товарищ капитан, ну, улыбнитесь же!
Инна, повеселевшая от того, что Алексей не только не оказывал никакого внимания Алле, а, напротив, всем своим видом выказывающего равнодушие к ней, поддержала сестру.
— Ну, Леш, выпей, правда, водочки с Ларисой! Чего тебе стоит? За нас!
— Ты разрешаешь? — улыбнулся Алексей.
— Я не только разрешаю, я просто-таки требую! — засмеялась Инна.
… Когда он выпил большую рюмку водки, он почувствовал, что хочет еще. Ему стало тепло и хорошо на душе. Он разомлел от водки и от мысли, что сидит в обществе трех красивых женщин, чувствуя, что нравится не только Алле, но и Ларисе. Лариса села так, чтобы Алексею были видны её красивые ноги в колготках с лайкрой, пиком моды в этом году. Она крутилась, закидывала ногу за ногу, принимала эффектные позы. Алла же все мрачнела и мрачнела. Видно было, что она хочет уйти, но ей неудобно просто так, без всякого повода встать из-за праздничного стола. А Инна ничего не подозревала, ей просто было хорошо. Сама она старалась не пить, зная, что это ей совсем не нужно. А Алексей наливал ещё и еще, Ларисе и себе.
С тех пор, как он стал директором фирмы, он практически бросил пить. Даже легкие напитки отвратительно действовали на него. Обострялись все ощущения, обострялось, выходило на поверхность его страшное горе, он не мог спать по ночам. И Сергей Фролов, у которого он жил, мало-помалу отучил его от этого пристрастия. Только после удачного окончания истории с наездом, он позволил себе выпить с другом коньяка.
Но теперь он пил и чувствовал себя прекрасно. Он напротив забыл о всех бедах и горестях, свалившихся на его плечи. Он чувствовал себя молодым, любящим и любимым…
— Закурю, вы не против? — спросил он у женщин.
— Кури, кури, — разрешила Инна.
— Нет уж, нет уж, — запротестовала Лариса. — Вы уедете к себе, а мне в этой единственной комнате спать. А спать в накуренной комнате это просто свинство. Мерзко и вредно. Так что, прошу дымить на кухню! И я пойду, покурю с вами, если вы не против. Я вообще-то стараюсь не курить, но когда хорошенько выпью, не откажусь…
Они вышли на кухню. Алексей сел на табуретку, Лариса — на другую, причем придвинула её так тесно к Алексею, что их колени стали соприкасаться. Ему стало не по себе, но он постеснялся отодвинуться от нее.
— Вы любите мою сестру? — томным шепотом произнесла Лариса, играя глазами.
— Да, — закашлялся Алексей. — Оч-чень люблю… И она… Она… — Не знал он, что сказать ему дальше.
— Она прекрасная женщина, — еле слышно прошептала Лариса и стала тереться коленом об его колено. Он же машинально положил ей на коленку руку. Лариса сделала то же. Ее пальцы двигались все выше и выше и наконец нашли то, чего искали.
— О-го-го, — покачала головой она. — Успокойтесь, Алексей Николаевич, что это вы так возбудились? Не дай Бог, Инночка войдет…
Он бросил на неё быстрый взгляд, отшатнулся от нее, резко встал и одернул пиджак.
— Какой вы мужчина, представляю себе, — яростно шептала Лариса. — Как я начинаю завидовать своей сестре…
Она встала, схватила его обеими руками за шею и притянула его губы к своим.
— Какой мужчина, — повторила она. — Ну почему у меня никогда не было такого мужчины? Вы сильный, вы мужественный, вы просто седой красавец… Как вы мне нравитесь, если бы вы знали…
— Да что вы? — как-то слабо попытался оторвать её руки от своей шеи Алексей. Но Лариса проявила такую физическую силу, какой он от неё никак не ожидал. Их губы уже слились в долгом поцелуе. Что ему было делать? Толкать, что ли?
… — В час добрый, — послышался сзади тихий голос Инны. — В час вам добрый…
— Он…, — быстро вскочила Лариса. — Понимаешь, мы курили, а он…
— Мерзавец! — крикнула Инна и бросилась в прихожую одеваться. — Ты просто мерзавец и подонок!
Алексей попытался прийти в себя, встряхнул своей седой головой и тяжело приподнялся с места.
— Инночка, да погоди же ты, — пробормотал он с ненавистью глядя на Ларису. — Я же не хотел сюда идти, я предупреждал тебя… Ты же сама… А тут… творится черт знает что…