— Это вы там, наверху думаете, будто ад в земле, внизу. Ад не внизу, и не вверху, и не сбоку. Он нигде! Понял?! Ничего ты не понял и не поймешь никогда. Ад — это другое измерение, его нет ни в земле, ни в небесах, ни в космосе, его вообще нет в вашей вселенной. Он сам по себе, а вы сами по себе. Между вашим жалким миром и адом лишь одна тоненькая пуповина есть, один переход: по-вашему, смерть, а по-нашему, рождение! Вы приходите к нам, а мы наведываемся к вам. И наших, там у вас, не меньше, чем ваших здесь. Только мы про вас все знаем, а вы про нас почти ничего, одни слухи да россказни тех, кому удавалось ненадолго вырываться от нас… Чего дернулся? Чего вздрогнул?! Тебе не удастся! А ну-ка!
Он с какой-то особой жадностью впился в мой череп, в мой мозг. Да так, что я сразу про все забыл. Тут уж не до болтовни, не до измерений всяких! А полет не кончался, и крылья становились все больше и больше. Мы поднимались так долго, что будь это у нас на земле, давно бы на орбиту вышли, а то и к Луне бы приблизились. Кровавое небо светлело, приобретало желтоватый оттенок. А может, это у меня в глазах все плыло и рябило, не помню…
Напоминаем читателю, что автор настоящих записок был зверски убит около двух лет назад. Нашей экспертизой установлено, что нанесенная ему черепно-мозговая травма была смертельной. Однако по прошествии определенного времени убитый, по его утверждениям, воскрес в собственной могиле. Наверх ему выбраться не удалось. Сам воскресший отрицает факт воскрешения в обычном смысле этого слова и утверждает, что все это время был мертв, но тем не менее обладал способностью все слышать, видеть, передвигаться. Созданная нами комиссия досконально расследовала обстоятельства дела. И все же она не берет на себя смелость однозначно определять, что в показаниях убитого является вымыслом, что галлюцинациями, что фактически зафиксированными постлетальными событиями. Феномен «жизни после смерти» уже долгие годы изучается учеными всего мира. После снятия части запретов на изучение этого феномена в нашей стране мы решились на настоящую публикацию.
Итак, "земляные ангелы", выгрызающие покойников из гробов, пеленающие их в коконы и пробуравливающие землю до необходимой глубины, по заверениям автора записок, обладают способностью перемещаться в различных пространствах. Они доставляют умерших по назначению — таким образом был доставлен к излучающему жар объекту сам убитый. Нам абсолютно непонятно, почему падение сквозь землю закончилось долгим и тяжелым полетом в каких-то мрачных кровавых небесах. Полное отсутствие логики в показаниях не вызывает доверия к ним. И все же мы продолжаем публикацию.
Ведущий консультант газеты «Голос Вселенной» по Аномальным Явлениям и Связям с Потусторонним Миром
Э.А. Гуржбылин.
Эта проклятая тварь бросила высасывать мой мозг и принялась грызть шейные позвонки — с хрустом, чавканьем, поминутным облизыванием и сопением. А я лишь рыдал, истерически, взахлеб, подыхая каждую секунду и опять возвращаясь к жизни. И только громадные перепончатые крылья хлопали, били прямо как паруса. Я и не заметил, когда небо совершенно просветлело — оно стало вдруг прозрачным до синевы. И опять меня передернуло от страха, от неожиданно накатившего ужаса. Да, мы вовсе не летели! Мы падали! Стремительно падали вниз! Весь полет был лишь обманом зрения, видением, миражем — это было сверхзатяжное падение, и ни черта больше! Что-то мутное, одновременно пылающее и булькающее, покрывающееся зыбкими кратерами, было под нами. И уже в этой гадости-то и отражалось то самое кровавое небо, отражалось будто тучи в болотной водице. Я не могу передать того, что видел, это нельзя передать словами, на нашей постылой Земле такого отродясь не бывало, там и цветов таких не увидишь, и форм. Это было наваждением — какие-то ажурные пенистые валы долетали до нас, обдавали зверской вонью, липкими брызгами и тут же падали или рассыпались — мы должны были шмякнуться уже давно, но мы все летели. И эта гадина земляная, «ангел» поганый даже крыльями своими перепончатыми махать перестал. Но он так сдавливал меня ножками-щупальцами, так сжимал, тряс, будто боялся выронить… А в тот миг, когда я ждал — вот сейчас будет удар о поверхность! вот сейчас гробанемся всмятку! вдруг какая-то дыра раскрылась, даже не раскрылась, а как бы растянулась, распялилась. И мы полетели в эту гиблую дырищу — только сложенные крылья у земляной гадины-ангела заскрипели, задрожали. И ни дьявола я не видел, хоть режь, хоть коли пером. Все мельтешило, кружилось, вертелось…
— Ничего, потерпи немного, — просипел мне тогда в ухо, обдавая едкой слюной, мой хранитель, — потерпи, скоро еще хуже будет!
И снова захохотал, дико, злобно, с нескрываемой ехидной такой радостью. Сука! Я извернулся, пнул его пяткой в жирное выступающее из-под желтой чешуи брюхо. Нога завязла в какой-то дряни — я и не знал, что эта сволочь такая мягкая, склизкая.
Просвета впереди видно не было. Зато с боков к нам тянулись черные шевелящиеся отростки, может, лапы чьи-то, может, просто ветки или стебли. Все настолько было непохоже на тамошние земные байки и россказни об аде, преисподней, что хоть плачь, хоть смейся, хоть башкой о стены бейся! Гадина все потихонечку грызла меня, причмокивала. Но я уже научился терпеть, не замечать всей полноты боли. Иногда даже будто в забытье впадал. Вот в эти секунды мне начинало казаться, что все бред, что с перепою мерещится, что я там, у себя, дома…
Примечание консультанта. Нами не установлено, какой образ жизни вел до смерти автор записок, часто ли у него были галлюцинаторные психозы. За время общения с нами он не был ни разу замечен в употреблении спиртного, наркотиков, табака, лекарств. И все же можно предположить, что столь яркие и подробные видения возникли у него в результате отравления токсичной пищей или ядовитыми парами. С другой стороны ни один из токсикоманов или же случайно подвергшихся воздействию токсичных веществ не мог, да и не смог бы столь детально, последовательно восстановить в памяти и описать свои грезы.
…Да только гадина не давала мне спать подолгу — миг, другой, и снова накатывала омерзительная явь. Становилось совсем плохо. Но куда денешься!
Странная это была дыра. Вроде совсем узкая, того и гляди, долбанешься об край, а то вдруг совсем рядом пролетит такая же тварюга перепончатая с коконом. Пролетит — и крылом не заденет! А ведь крылышки-то будто у «Боинга», только размашные, складные. Когда один такой «ангел» рядышком завис, я как в зеркале разглядел себя. Только потом усек, что это и не я вовсе, а какой-то другой тип. Кокон у него совсем размотался, да и какой там кокон, лохмотья вымаранного в кровище савана трепыхались как по ветру, чуть не в лицо били краями. А гад крылатый, «ангел земляной» своими тонюсенькими хилыми лапками с коготками так рвал на куски несчастного, что мороз по коже. А клювом в спину долбил. Этот тип ко мне повернулся рожей — и аж вопить перестал, глаза закатил, кровь из горла хлынула, кишки из живота лапшой свисают, голые кости из суставов торчат… а «ангел» ему сзади коготь просунул, в рот запихнул да как рванет — так губы до ушей и расползлись. Но орет, орет, зараза, в меня тычет изодранным пальцем:
— Его хватай, его! — вопит. Это он про меня. Где, падлы, справедливость! Почему его не рвете?! А-а-а!!! — Еле живой ведь, а позавидовал, озлобился. Дайте его мне! Дайте — сам порву, са-а-ам!!!
Тут мне мой «ангел» через левое плечо в ухо:
— На-ка, подонок, держи! — сипит, слюной обдает. — На, восстанови справедливость! Мы тут обиженных не любим, мы тут на них воду возим… и еще кое-что!
Я вам сразу скажу одну вещь, чтоб не запамятовать. Все эти гадины — и «ангелы земляные» и все прочие, они не совсем по-нашему говорили… то есть, совсем не по-нашему, слова такие, что ни одного похожего нет. Но все понятно, все доходит сразу — как, я объяснить не могу, пусть кто-нибудь поученее объясняет, но факт. А здесь я пишу, как у меня в голове перевод звучал, как запомнилось. Но вот того типа, нашего, которого тоже вниз волокли и драли по дороге, я ушами слушал, как там, наверху, тот по-нашенски болтал, обычный лох, все жаловался, жлобился, сука! А «ангел» меня в печень когтем. Сует чего-то опять.