- Это-то верно, - неохотно согласился академик. - Хотя кое-какие взгляды были у старика явно еретическими.
- Ну вот, так почему бы Ньютону не изготовить золота?
- Да потому, что это невозможно. Нынешняя физика запрещает.
- Мы-то с вами историки ж должны прежде всего обращаться к своей науке. Вам все ясно в истории Раймонда Луллия, Михаил Илларионович?
- Нет, я же вам говорил об этом на семинаре.
- Простите, - я позволил себе вмешаться, - а что случилось с Раймондом Луллием?
- А! - академик отмахнулся от меня, потом смутился собственной невежливостью и скороговоркой сообщил: - Он добыл для своего короля чертову уйму золота, и никто никогда не знал и теперь не знает откуда. Сам он, естественно, ссылался на философский камень...
И старик снова повернулся к студенту:
- Мало ли в истории загадок. Но чудесами их объяснять не надо. Вы еще так молоды, мой друг, вам свойственно увлекаться...
- А что вы скажете о наследстве Ньютона, Михаил Илларионович? Не слишком ли оно было большим?
- Все это давно подсчитано, Юрий Иванович. Сэр Исаак получал за заведование монетным двором сначала тысячу фунтов стерлингов, потом две. Огромные деньги по тому времени! А жил строго, скромно, этакий типичный британский старый холостяк. Мог он, мог сэр Исаак накопить эти двадцать или тридцать тысяч фунтов - склероз у меня, не могу вспомнить точную цифру.
- Тридцать две тысячи фунтов. И давайте подсчитывать точно. Первые три года службы в монетном дворе Ньютон получал 750 фунтов стерлингов в год. Не так-то много. Следующие двадцать шесть лет - пока он не передал фактически свою должность мужу племянницы - его жалованье составляло полторы тысячи фунтов стерлингов.
- Юрий Иванович, теперь не точны вы. Исследователи прикинули, что доходы Ньютона достигали двух тысяч фунтов в год.
- Что ж, приму и это, хотя не очень верю в данную цифру. Итак, за двадцать шесть лет Ньютон получил 52 тысячи фунтов, а истратил только 20. Откладывал больше шестидесяти процентов жалованья в кубышку! Не верю. И жил он не так уж экономно - помните, сколько у него было родственников? Взять хоть Кондюиттов, он ведь им помогал.
- Что же вы, Юрий Иванович, предполагаете? - в голосе академика зазвучала насмешка. - Что за прошедшую четверть тысячелетия наука не смогла бы заново обнаружить это открытие Ньютона?
- Вспомните раскопки Отто Николаевича Бадера - на Сунгире под Владимиром. Его сунгирьцы двадцать с лишним тысяч лет назад умели размягчать и выпрямлять Мамонтову кость. А мои учителя-археологи - они же ваши ученики, Михаил Илларионович, - этому только учатся.
- Научились вы спорить, Юрий Иванович.
- Сами учили, Михаил Илларионович.
- Ну что ж, подумайте над этой историей еще, Юрий Иванович. Каждый, как известно, должен сам сделать свои собственные ошибки. Я в ваши годы как-то почти нашел живого мамонта...
- Попробую и я найти своего мамонта, Михаил Илларионович.
- Ради бога, простите, - опять вмешался я, - но почему вы решили, что речь идет именно о Ньютоне? Почему?
- Ответьте вы, Юрий Иванович, - разрешил академик.
- Да там же ясно написано! Как хоронили первого ученика Альтотаса? Гроб - сказано - несли герцоги и графы. Так было с Ньютоном. Великий канцлер, три герцога и два графа принимали ближайшее участие в его похоронах. Герцоги Монтроз и Роксбург, графы Пемброк, Суссекс, Микельфорд. Уж не скажу точно, несли ли они гроб на руках, но за кисти на нем держались. Это документально удостоверено. Герцоги и графы, да еще прекрасных исторических фамилий. Почти всех вы могли встретить у Вальтера Скотта... если вы, конечно, его читали.
Это была последняя горькая пилюля. Но мне ведь случалось брать интервью у молодых кандидатов физико-математических наук. А их презрение ко всем, кто не знает известных даже им азов, кого угодно закалит.
И я спросил у историков, как бы мне поближе познакомиться с материалами о Ньютоне и об алхимии.
- Да зачем вам это, юноша? Вы же журналист, репортер. Печатайте прямо сенсацию: Ньютон умел делать золото. А там пускай работяги ученые разбираются, где правда, а где... преувеличение.
4. ОСТЫНЬТЕ, ОТВЛЕКИТЕСЬ
Я взволнованно пересказывал эту беседу, присев на край стола, а мой Главный задумчиво крутил в руках карандаш, поочередно поглаживая его красные грани.
- Ну, так чего же вы хотите?
- Дать репортаж, Александр Васильевич! Представляете - "Золото Ньютона"! Все коллеги от зависти взвоют. Тут и находка в древлехранилище, и Ньютон, и алхимия, и академик, и золото, и загадка.
- Вот, загадок-то слишком много. И всего здесь слишком много. Отойдите от этой темы в сторонку, остыньте. Вам же все равно надо сейчас писать о тамошних химиках. Командировка-то была не за золотом, правда?
- А граф Калиостро?
- Я и говорю - мистики много. Остыньте, еще раз повторяю, Отвлекитесь. Очень тут все похоже на мистификацию. Чую. А чутье меня редко подводит.
- Кто же эту мистификацию устроил? Я?
- Да что вы, Рюрик Андреевич, вас я меньше всего мору в этом подозревать...
Он уходил из рук, играл в благожелательность, а может, и вправду был благожелателен. Во мне все кипело. В моих - а не чьих-нибудь еще - руках была величайшая сенсация века. В моих - а не чьих-нибудь еще - руках была возможность прогреметь на всю страну. Ведь ясно же: как только мы опубликуем всю эту историю, за нее ухватятся физики всего мира вкупе с философами и историками. Нечасто журналисту везет настолько, чтобы он попал в учебники - хотя бы под ту черту, ниже которой размещаются примечания. Мне повезло. Как Стэнли. Стэнли был послан своей газетой в сердце Африки искать Ливингстона - я от имени своего журнала угодил в самое сердце физики. Кто же, если не Ньютон, заслуживает титула "сердце науки"! Я могу стать современным Стэнли. И это хочет отнять у меня спокойно благожелательный человек с украденными у Суворова именем и отчеством. Какого черта?!
- Пусть сначала физики скажут, возможно ли такое, - мягко продолжал Главный, - а уж потом опубликуем. (Я не мог слова вымолвить.) Ну ладно, ладно, нельзя же так волноваться, Рюрик Андреевич, вот ведь беда. Главный встревожился, вскочил, стал хлопать меня по плечу, подал воды. Ладно, не будем ничего предрешать, пошлите кому-нибудь на рецензию, только покрупнее кому-нибудь, самое малое - члену-корреспонденту академии.