Ангел пожевал губу.
- Да я просто за тобой присматриваю.
Развить тему мне не удалось – он испарился. Я сложила руки на груди и с упреком воззрилась на Рейеса.
- Почему ты не спишь?
Наверное, в сложившейся ситуации правильнее было беспокоиться о его здоровье, а не подпитывать собственное любопытство по поводу тайных дел с Ангелом.
Рейес улегся на кровать, заняв большую ее часть.
- Не могу расслабиться.
- Рейес, - начала я, усевшись на него сверху, а это тот еще акробатический трюк в моем состоянии, - Ош прав. Без нормального сна ты не сможешь сделать все от тебя зависящее, если ситуация резко ухудшится. Понимаешь, мы как будто в чайнике, а кто-то потихоньку добавляет газ. Вечно прятаться здесь нельзя. Псы найдут способ сюда пробраться. Я это чувствую.
Чтобы усесться поудобнее, я поерзала, и Рейес улыбнулся, как будто вообще не слышал, что я сказала. Его руки легли мне на бедра.
- Скоро я все узнаю, - наконец сказал он.
Я наклонилась вперед, заправила ему за ухо темный локон, провела пальцем по очертаниям губ.
- О чем?
- О том, как бороться с псами.
Я тут же выпрямилась.
- Так ты поэтому продолжаешь нарываться, даже зная, что святая земля их не убьет?
Рейес игриво изогнул бровь.
- Нарываться?
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
- Можно и так сказать.
- Но ты ведь прекратишь, да? Ты же сказал, что прекратишь.
- Прекращу.
Я легла рядом.
- А что происходило, когда ты затаскивал псов на святую землю? Они корчились от боли? – Я опять села. – Или, может быть, дымились, как будто земля сжигала их плоть?
Подсунув руку под голову, Рейес ответил тоном, наполненным любопытством:
- В том-то и дело. Земля как будто вообще никак на них не влияла.
- Не поняла. То есть им даже больно не было?
Он покачал головой:
- Ни капельки.
На этот раз, прислушиваясь к равномерному дыханию мужа, я точно знала, что он притворяется. И притворялся уже восемь месяцев. Из нас двоих спала разве что моя правая нога. То, что узнал Рейес об адских псах, не давало мне покоя. Если земля не причиняет им никакого вреда, то почему они до сих пор не явились по наши души? А может быть, тварям все-таки было больно, только незаметно. Нормально рассмотреть их чертовски непросто. К тому же я почти уверена, что в первую очередь волновала их не боль, а задача разорвать моего мужа на куски.
А вдруг они и вовсе выжидают и бродят вдоль границ, чтобы не упускать нас из виду? Но если так, то зачем? Чего они ждут?
Зазвонил мой сотовый, который как раз заряжался. Розеток здесь негусто, поэтому Пайпер, она же телефон, находилась в другом конце спальни. И пусть комнатка крошечная, мне все равно нужно было встать, чтобы ответить на звонок.
Я попробовала выбраться из объятий Рейеса, но он прижал меня еще крепче. Я стала сдвигать с себя его руку, а он сцепил пальцы в замок, устроив мне самую настоящую ловушку.
С большим трудом я поборола смех.
- Рейес, я знаю, что ты не спишь. Прекращай уже эти игры.
- Ни за что, - пробубнил он в подушку.
Все-таки рассмеявшись, я всем весом потянулась вперед, к краю кровати, пока Рейес меня не отпустил. Когда я добралась до Пайпер, уже включилась голосовая почта. Звонил дядя Боб. Я надела халат, вышла из комнаты и перезвонила.
- Ты все еще на работе? – спросила я, успев глянуть на часы перед тем, как закрыть дверь в спальню, где Рейес изо всех сил прикидывался спящим. На часах было тридцать две минуты второго.
- Мы его нашли, – затараторил среди ночи Диби. – Ты не поверишь! Он работает на Ватикан.
- Да ладно! – отозвалась я, приправив голос изрядной долей удивления.
- Черт тебя дери, Чарли! Ты знала, да? Значит, наводку по телефону дала ты?
- Нет, конечно.
Сказала я это очень убедительно, но дядя Боб не купился.
- Чарли…
- Ладно-ладно! Я подозревала. Долго рассказывать. Так что там?
- Мы не можем его задержать, милая. Он говорит, что никакого отношения к убийству не имеет. Что твой отец следил за ним, а не наоборот. Но мы можем выдвинуть обвинения в преследовании, если ты напишешь заявление. Только скажи, и мы все сделаем.
- Он что-нибудь знает об убийстве папы?
Дядя Боб тяжело вздохнул:
- Говорит, что нет. Якобы твой отец ему угрожал и требовал прекратить за тобой слежку. По словам этого парня, тогда они виделись в последний раз.
- Врет.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда, что он не просто за мной следил. Покопайся в фотках, которыми завалена его квартира.
- В каких фотках? Там ничего нет.
Твою дивизию! Чувак избавился от улик. Должно быть, отослал все до последнего листочка своему боссу в Ватикане.
- У него на стене были фотографии папы.
- Ты торчишь в монастыре уже восемь месяцев. Тебе-то откуда знать?
- Мне кое-кто помогал.
- Несмотря на то, что я просил тебя не лезть?
- Типа того. В общем, у него были папины фотки.
- Как бы то ни было, сейчас у нас ничего нет. А поскольку впаять ему нечего, у меня связаны руки.
И тут мне в голову пришла идея. Мощно пришла, как если бы я в темноте вписалась лбом в косяк двери. Говоря по телефону, я притопала в гостиную, чтобы поторчать рядом с мистером Вонгом.
- Дай ему трубку, - сказала я Диби.
- Так нельзя, Чарли.
- Скажи ему, с кем ты разговариваешь, и передай привет от отца Гленна.
Что-то мне подсказывало, что чувак в курсе, кто такой отец Гленн – священник, которому не так давно я помогла разобраться с демонским логовом. Именно отец Гленн рассказал мне о досье, которое собирают на меня в Ватикане. Сама по себе напрашивалась мысль, что священник и чувак, который за мной следил, как-то связаны.
- Ну ладно, не клади трубку.
Пару минут спустя в телефоне раздался робкий мужской голос:
- Алло…
- Ну привет, блондинчик. За кем из моих знакомых ты сейчас таскаешься?
- Не понимаю, о чем речь.
- Ватикану уже пожаловался?
- О чем?
- О том, что твоему прикрытию хана?
- Вынужден повторить, но я действительно не понима…
- А давай-ка мы пропустим всю эту дребедень и перейдем сразу к делу. – Я не стала давать ему время на ответ, надеясь дезориентировать гада. Авось проговорится. – Ты расскажешь моему дяде (а ты прекрасно знаешь, что он мой дядя), кто следил за моим отцом. Я в курсе, что у тебя были фотки папы и какого-то мужика. Выложишь все как на духу – и я никому из Ватикана не расскажу, как по-царски ты облажался. Capisce[9]?
В трубке царила тишина, а это значит, чувак обдумывал мое предложение.
- Взамен, - надавила я, - я разрешу тебе по-тихому продолжать свое гиблое дело на радость Ватикану и время от времени оказывать мне кое-какие услуги. Для начала ты узнаешь, кем была монахиня, которая умерла в моем монастыре. Я хочу знать имя и что с ней произошло. Ну и что стряслось со священником, который начисто испарился.
- В каком монастыре?
- Чува-а-ак, если ты начнешь играть со мной в свои дурацкие игры, клянусь, я прямо сейчас остановлю твое сердце. А самое смешное – ты знаешь, что мне такое раз плюнуть, потому что годами за мной следил. И кстати, как ты думаешь, что я по этому поводу чувствую?
В ответ я опять услышала тишину.
- Я злюсь, Говард. Очень злюсь.
- Если кто-нибудь узнает…
- То ты потеряешь работу? – насмешливо фыркнула я. – Считай, тебя уже уволили. Потому что тебя раскрыла твоя же цель. Причем цель, которая не постесняется обрушить на город твоего босса ливень из адского пламени. Чем, по-твоему, это закончится?
- Я всего лишь наблюдатель. У меня нет доступа к архивам.
- Брехня. Подумай еще разок.
Судя по молчанию, чувак действительно думал, пытался найти выход, но правда в том, что выхода у него не было. Если, конечно, он не был готов потерять свою не особенно тяжелую и хорошо оплачиваемую работу.