Игнорировать мочевой пузырь и дальше было уже невозможно. Я поцеловала Пип в макушку, в щечку, в ручку, потом скатилась с кровати и посмотрела на мужа. Вдруг он наконец уснул? Рейес лежал на боку, подсунув под голову руку. В тусклом свете отчетливо виднелись темные тени вокруг мышц. Длинные ресницы веером лежали на щеках, прямо как у Пип. Я постояла еще немного, любуясь двумя самыми дорогими сердцу людьми на земле, как вдруг услышала тихий голос Дениз:
- Она замечательная.
Я повернулась и на втором стуле, который явно приволокли сюда специально, увидела мачеху.
- Это точно. И такая крошечная! Как будто ненастоящая. Как розовый цветочек на синих волнах.
- Дети всегда оказываются меньше, чем ожидаешь.
Общих детей у Дениз с папой не было, и я не раз задумывалась почему. Впрочем, интересовало меня это недостаточно сильно, чтобы спросить напрямик.
- Сколько я спала?
- Со вчерашнего утра. Часов восемнадцать.
- Восемнадцать?! – Я заозиралась в поисках часов. – Пип воевала с миром без меня целых восемнадцать часов?!
- Мне сказали, что ты в стазисе, или как-то так. Что тебе нужно отдохнуть и исцелиться.
- Ну да, только на этот раз, похоже, не сработало.
Я попробовала потянуться, но было слишком больно.
- Хочешь ее подержать? – спросила Дениз, встала и шагнула ко мне. – Мы еле-еле оторвали ее от твоего мужа, чтобы Кэтрин могла провести осмотр. На всякий случай завтра приедет педиатр.
- Хорошо. Я только в туалет смотаюсь, а потом приклеюсь к ней на веки вечные.
Взяв сотовый, я со скоростью улитки, которой девяносто с лишним лет, двинулась в ванную. Никогда в жизни мне не было так больно. Сильнее всего болели бедра. Потом Вирджиния. Бедняжка! Она больше никогда не будет прежней. Еще болели ребра и… В общем, долго перечислять. Чистить зубы и умываться тоже было больно. Сбоку на голове был здоровенный порез, под глазом – синяк.
Сидя на унитазе, я проверила сообщения. Многозадачность, знаете ли, всегда была моей отличительной чертой. К тому же писала я целую вечность, так что времени с головой хватило. Одна эсэмэска была от мистера Аланиса, моего частного детектива. Он спрашивал, есть ли дома успехи. То бишь поговорила ли я с Рейесом. А поговорить придется. Тем более времени Лоэры дали только до завтра. Может быть, теперь, когда у нас есть Пип, муж поймет, почему я так поступила. Но все равно предстоящий разговор наводил на меня ужас.
Вернувшись, я застала Рейеса по пояс голым с Пип на руках и затаила дыхание. Тот, у кого хватит сил сотрясти землю, держал на руках хрупкого, как фарфор, ребенка. И это было потрясающе, восхитительно, прелестно и даже сексуально.
Я подошла ближе. Глядя на меня сверху вниз, Рейес улыбнулся. В каждом его движении так и сквозила гордость.
- Ты хоть немного поспал? – спросила я, коснувшись его руки.
- Конечно, - не краснея соврал муж, и я на пару секунд застыла, глядя на сонные глаза и небритое лицо.
- Оставлю вас наедине, - еле слышно в громогласном храпе Повитухи-Кэтрин сказала Дениз, а потом повернулась ко мне. – У тебя замечательные друзья.
Рейес передал мне дочь, и я подошла к мачехе, не зная, как выразить всю свою бесконечную благодарность.
- Ты спасла ей жизнь. Не знаю, что бы я делала, не окажись ты сегодня здесь.
- Вчера.
- Вчера, - исправилась я.
Она опустила голову.
- Я рада, что смогла помочь.
С этими словами Дениз вышла из комнаты.
- А тебе я должна кое-что показать, - сказала я, глядя на комочек совершенства в моих руках, и спросила у Рейеса, уже выходя с Пип в коридор: - Идешь?
Вместе мы вышли на улицу и улеглись на двух шезлонгах поглазеть на звезды. Я рассказывала Пип о созвездиях. Показывала их в небе и проговаривала названия, причем Рейесу то и дело приходилось меня поправлять. Ясное дело, я не обращала на него внимания.
- А вот ту звездочку видишь? – Я глянула на Пип, которая мирно спала. – Ее я хочу подарить тебе. И вообще, все они твои. Но эту во всем мире должны знать под названием Пип.
- Уверен, название у нее уже есть.
Я повернулась к мужу, который лежал совсем рядом. Футболку он так и не надел, но холодная ночь, похоже, ни капельки его не волновала.
- К тому же это не звезда, а планета, - продолжал Рейес, и уголок его рта чуточку приподнялся.
- Слышала? – Я опять уставилась на дочь. – Папочка только что оскорбил твою звезду. А еще он в скотче, представляешь? Между прочим, скотч уже вышел из моды.
- Венера, - тем же тоном добавил Рейес.
- Пип, - упрямо выгнув бровь, возразила я.
- Пусть будет Пип, - тихо рассмеялся он. – Кстати, я узнал кое-что интересное о нашей дочери.
- Кое-что? Одно?
Рейес широко улыбнулся:
- Это интересно в другом смысле.
Меня обуяло любопытство.
- Правда?
- Чуть больше трех с половиной килограммов. Точнее – семь фунтов тринадцать унций.
Я ахнула и с широко распахнутыми глазами воззрилась на Пип, одним только взглядом выражая все, что хотела сказать. И надо признать, на Бродвее мне бы аплодировали стоя.
- Значит, ты весишь целых семь фунтов и тринадцать унций? Неудивительно, что Вирджинии так досталось. – И тут до меня дошло, что имел в виду Рейес. – Семь изначальных богов. Всего тринадцать.
Он пожал плечами:
- Подумал, это любопытный факт.
- Обалденно любопытный!
- Тебе надо попить и поесть. Хочешь чего-нибудь конкретного?
- Чувак, ты из простых яиц можешь сотворить изысканный ужин из трех блюд. Удиви меня.
- Вообще-то, я не говорил, что буду готовить, а предложил посидеть с дочерью, пока готовить будешь ты. Я тоже есть хочу.
Я рассмеялась.
- Ну ладно. Яйца так яйца. Еще осталась картошка в красном чили.
- От одной только мысли слюнки текут. – Вдруг я резко села и прошептала: - Кофе! – Слово скатилось с языка, как хрупкая снежинка. – Мне уже можно кофе!
Казалось, будто разверзлись небеса и мне улыбнулся сам Бог.
- То есть грудью кормить ты не будешь?
И небеса опять закрылись.
- Буду…
Покачав головой, Рейес ушел приготовить чего-нибудь поесть, а я, купаясь в пучине отчаяния, откинулась на спинку шезлонга и принялась усердно думать. Может быть, даже лучше, если Пип сразу начнет привыкать к кофеину. Так сказать, подсядет смолоду.
Рейес приготовил завтрак из яиц и подогрел картошку с чили. Причем притащил мне огромную тарелку. Пришлось отдать ему дочь.
Несколько драгоценных секунд я пришибленно смотрела, как он ее держит. Словно она из тонкого стекла. Казалось, он боится слишком сильно ее прижать. Удивительно, как одно крошечное существо сумело превратить созданного из чистой яростной силы мужчину в мягкое, податливое желе. Я, конечно, не лучше, но ведь это только начало. У нас в запасе все время мира!
Глава 12
Однажды в моей жизни был печальный день
сплошного разочарования. Я узнала, что универсальный пульт
дистанционного управления вовсе не управляет универсумом.
Причем ни издалека, ни вблизи.
Мем
Наевшись, мы пошли в дом, чтобы Пип, не дай бог, не простудилась. Через пару часов народ начал просыпаться, а я наконец дождалась звонка от Кит и агента Уотерса с новостями о возможном похитителе.
- По сообщениям выследили один из телефонов. Он все еще был включен и валялся в мусорном баке за пиццерией на проспекте Вайоминг. Нам удалось выяснить, где покупали сотовый, а в магазине оказалась запись с камеры видеонаблюдения. Мы его нашли, Чарли. Его зовут Колтон Элликс. Но есть одна проблема. – В голосе Кит отчетливо звучали нотки паники.
- Какая?
- Два дня назад он умер в автокатастрофе. Пытался сбежать от патрульных, которые поначалу даже не его ловили. Элликс решил, что машину послали за ним. Свернул на Рио-Гранде и в час пик мчался со скоростью почти сто шестьдесят километров в час. В итоге сбил на смерть пешехода и погиб сам.