А если всё так и останется ложью?
Как я вообще могу двигаться дальше, если не знаю направления?
Поднимаюсь, накидываю оставленную для меня одежду и бреду по коридору, пытаясь успокоить этот растревоженный улей внутри, только выходит откровенно плохо. И лучше не становится, когда на кухне вдруг застаю отца Яна.
─ Поговорим? ─ спрашивает, даже не поворачивая головы, словно у него глаза на затылке.
Ясно, ждал меня.
─ Давайте попробуем.
Сажусь напротив и жду пока он насмотрится. Его взгляд неприятен, но свой не отвожу – мне бояться нечего, хоть этот человек страх всё же вызывает.
─ Ты должна уехать, ─ наконец, собирается с мыслью, которая явно давно засела в его голове.
Сердце пропускает удар, но не потому что я не была готова это услышать. Была. Мне просто отчаянно было необходимо, чтобы хоть кто-то подкинул идею, как поступить дальше.
─ Что конкретно Вы предлагаете?
Взгляд меняется, и теперь на меня смотрят с интересом.
─ Уезжай, Мишель. Прямо сейчас… Я всё организую. Аттестат, остальные документы – тебя спрячут от Филатова. Выберешь любую страну, любое направление. Жильём тоже обеспечу.
Как всё, оказывается, бывает просто.
─ Так в вашем мире дела решаются, да?
─ Ты, конечно, можешь остаться с ним. Но тогда я перекрою ему кислород, смекаешь? ─ пожимает плечами и тушит сигарету, тут же доставая другую. ─ Ты же умная. Неужели хочешь жить с парнем, который перебивается нелегальными заработками вроде гонок или подпольных драк?
Значит, и об этой стороне жизни сына он в курсе?
─ Универ ему не светит без моих денег. Рано или поздно его поймают, тем более, он человека грохнул. Кому какая разница, что тот был паскудой? ─ рассуждает будто бы и не о своём сыне.
─ А Вы жестоки.
─ Выбирай. Его судьба в твоих руках.
Ждёт, что я приму решение, не подозревая, что оно принято уже заранее.
─ Я уеду с одним условием, ─ впиваюсь ногтями в ладонь до боли, чтобы не показать своих истинных чувств. ─ Вы продолжите искать мою маму.
─ Об этом могла и не просить, ─ хмурится. ─ Ещё что-то?
─ Нет, ─ чеканю. ─ Только дайте попрощаться.
Не чувствуя ног, возвращаюсь в спальню. Ян по-прежнему спит, не зная, о том, что когда проснётся, вместо меня его будет ждать только бездушная записка, оставленная на подушке.
Конец