– А тебе он что сделал?
– Особо ничего, но кровь периодически попивает, – честно призналась Ярослава.
– За что? – заинтересовался молодой человек.
– Пытается через меня Герарда достать, – нехотя ответила Яся.
– Понятно, – сказал Александр и прекратил расспросы, за что Ярослава была ему очень благодарна.
Пес уже отошел от пережитого шока и радостно бегал вокруг, поднимая брызги снега и создавая много шума.
– Откуда у вас эта собака? – спросил Александр, глядя на резвящегося пса.
– Герард у Нэсса попросил, – ответила девушка.
– Зачем? – поинтересовался напарник.
Ярослава закатила глаза. Что бы ни спрашивал Александр, все приводило к тому, о чем ему знать не следовало. Девушку начала раздражать его разговорчивость.
– Для меня, – раздраженно ответила Яся.
Молодой человек снова остановился и воззрился на девушку.
– Так просто, взял и попросил для тебя собаку?
Ярослава кивнула и пожала плечами.
– Он, наверное, очень любит тебя, – недовольно произнес Александр.
Это уже было слишком. Любознательность Александра граничила с бестактностью.
– Да, очень, – недовольно ответила девушка.
Уловив недовольные нотки, молодой человек замолчал.
Преодолев большой отрезок поросшей ивняком обледеневшей реки, молодые люди вышли на заснеженную двухполосную дорогу.
– Это улица Героям Чернобыля, дальше будет легче, – проинформировал Александр.
Идя по обочине, путники достаточно быстро добрались до большого перекрестка с небольшой церковью. Стенли бежал рядом на поводке и, по сравнению с грязно серым снегом, смотрелся еще более белоснежным. Свернув на Проспект Мира, молодые люди сошли с обочины на параллельную пешеходную тропинку. Путь был неблизкий. На дороге было грязно и слякотно, проезжающие мимо автомобили норовили обдать грязью спешащих наемников в местах сближения тротуара с проезжей частью. «Почему нас так далеко высадили?» – ворчала про себя Ярослава.
Подул ветер. На головы путников начал падать снег с дождем. И без того отвратительное настроение Ярославы начало портиться еще сильнее. Грязные заборы, унылые одноэтажные домики, обшарпанные гаражи не прибавляли энтузиазма и нагоняли уныние даже на жизнерадостного Стенли.
Дикий контраст между жизнью на Милитари и земными условиями обжигал сознание и порождал чувство вины перед родной планетой. Казалось, еще чуть-чуть и у Яси начнется депрессия.
– Долго еще идти? – хмуро поинтересовалась Ярослава.
– Устала? – заботливо поинтересовался Александр.
– Нет… Просто… Хочу, чтобы все это побыстрее кончилось, – откровенно ответила девушка.
– Почему? – удивился спутник.
Ярослава немного помолчала. Она не привыкла откровенничать, но подумала, что, возможно, это принесет облегчение.
– Каждый раз, когда после планет Нэсса попадаю на Землю, впадаю в дикое уныние, – наконец сказала девушка, – У тебя такого нет?
– Нет, это мой родной город, с ним связано много радостных воспоминаний. Не знаю, как тебе, а мне с семьей повезло, и жизнь здесь была счастливой, – с улыбкой ответил молодой человек.
Ярослава пристально посмотрела на Александра. Теперь она привыкла к тому, что он не Шумный. У него были другие воспоминания, и это перекроило его сознание до неузнаваемости. Если не считать этой странной подсознательной тяги к Ярославе, Александра можно было смело считать совершенно новой личностью.
– Далеко отсюда твой дом? – поинтересовалась девушка.
– Не очень. В Деснянском районе, это от реки в другую сторону, – объяснил напарник.
Ярослава забеспокоилась, но то, что они движутся в противоположном направлении, утешало.
Некоторое время напарники шли молча. Мрачность обстановки тяготила все больше. Внутри начало нарастать плохое предчувствие. Чтобы совладать с собой, Ярослава спросила:
– На тренировке я часто слышала, что тебя называют Принц. Почему тебе дали такое прозвище на Эксплоратосе?
++Я развожу розы, – кратко ответил молодой человек.
– И как это связанно? – удивилась Яся.
– Ты читала книгу "Маленький принц"?
Теперь Ярослава догадалась. Девушка сразу вспомнила знаменитое произведение Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц», главный герой которого дружил с розой.
– Понятно, – ответила девушка.
Когда Александр свернул с Проспекта на улицу Владимира Дрозда, путников поглотила промзона. Заборы стали выше, дорога грязнее, а архитектура угнетала еще больше.