Рут хмыкнула, довольная отсутствием сопротивления. Ещё раз коснувшись руками тонкого полотенца, она отряхнула тёмно-коричневую юбку чуть ниже колена и завязала волосы в узел.
- Ты не постоишь в лавке, пока я схожу на разведку?
- На разведку? - обернулась Эйет.
- Посмотрю, как идёт подготовка в центре, может, нужна помощь... Лишние деньги нам бы не помешали, - немного смутилась брюнетка. - Кстати... Пока я ходила за водой, встретила леди Стерх. Оказывается, в этом году она пожертвовала на праздник на пять золотых больше, чем обычно; я еле отвязалась от неё... Но... Скорее всего, праздник будет лучше, чем в прошлом году.
- Так говорят каждый год, Рут, её пять золотых уйдут на украшения сцены, но праздник от этого лучше не станет.
- Не будь такой пессимистичной, - махнула рукой девушка. - В конце концов, не часто бывает в нашей деревне веселье.
Эйет ухмыльнулась, уже не надеясь прикусить язык.
- Хочешь, расскажу, как пройдёт эта ночь? - удручённо вздохнула она, облокачиваясь на дверь выхода. - Всё будет то же самое: сначала сёстры Хейц покажут фокусы с водой, а их братишка - бездарный фокус с огнём. Кстати, между нами, для рождённых в час Света его магия действительно ужасна. Хм... Потом выступит старик Онвенс со своим новым изобретением. После него споёт бездарный бард, и, наконец, дадут слово «губернатору»... Может, леди Стерх решит провести лекцию и усыпить народ, - Эйет замолчала, теребя рукав почти высохшего платья ещё мокрыми после воды руками. Она ждала, что подруга хоть как-то отреагирует, но она молчала. - Что может быть интереснее, представить сложно.
- Зачем ты так? - Рут поджала губы. - Ты бы видела, что творится на площади: ступить негде! Несмотря на жару, все носятся, как ненормальные. Делают сцену, ищут украшения, дети рисуют плакаты. А что ты делаешь, Эйет?
Рут коротко вздохнула, переводя дыхание, и Эйет покачала головой.
«Мы никогда не поймём друг друга».
- Я? Я продаю печенье.
Эйет хлопнула дверью и ощутила сильный, пряный запах выпечки. Никогда он не казался ей более отвратительным, чем сейчас. Вся эта лавка, все эти висящие на верёвках фигурные печенья, весь этот повторяющийся изо дня в день шум - всё опротивело до такой степени, что девушка еле сдержалась, чтобы не раскрошить пирожное в виде человечка на прилавке.
Она услышала, как хлопнула дверь чёрного хода: Рут вышла из другого выхода, и Эйет теперь ощутила угрызения совести.
«Может, я не права. Может, дело во мне, а не во всех этих людях вокруг меня. Может, мне стоит всего лишь ещё раз попытаться влиться в их жизнь...»
- Мам?
Эйет вздрогнула от слишком неожиданного возгласа мальчика, вдруг оказавшегося у прилавка. Среди толпы снующих туда-сюда по и так не слишком широкой улочке людей этот парнишка, задумчивый, с большими любопытными глазами, казался этаким ярким пятном среди серой суетливости.
- Мам, купишь печенье сегодня?
Эйет посмотрела в сторону и увидела женщину, к которой, по-видимому, и обращался мальчуган. Она видела её много раз в деревне, но так и не решилась познакомиться: одних переглядываний с ней было достаточно. И судя по взгляду, женщина эта прониклась истинной нелюбовью к Эйет с первого же упоминания о ней. Происхождение девушки никогда не было ей на руку... По крайней мере здесь.
Женщина была занята разговором с портным и вела себя очень приветливо. Услышав своего сына, она повернулась к нему, погрозив указательным пальцем, и мельком взглянула на Эйет, подозрительно щурясь. Девушка скривила лицо, вернув псевдо-знакомой недовольный взгляд. Мальчик разочарованно вздохнул и взглянул на Эйет.
- Мама обязательно купит тебе печенье, - уже забыв про недоброжелательную женщину, обратилась она к мальчугану. - Сегодня же праздник.
Он ничего не ответил, потому что, кажется, не поверил. И только смотрел на причудливые сладкие фигурки, видимо, веря, что одна из них под его взглядом упадёт прямо ему в рот.
- Хочешь, что-то покажу?
Эйет перевела взгляд на ещё мокрые руки и посмотрела в глаза мальчишке. Тот, проследив за её взглядом, посмотрел на ладонь девушки.
Маленькие прозрачные капли стекали с пальцев Эйет и бусинами оставались лежать на поверхности деревянного стола, словно не было в них жидкости. Словно это стеклянный бисер скатывался с рук, мягкий, но упругий; казалось, нет ничего проще поймать его и удержать.
Одна из бусинок катилась прямо в руки мальчику. И тот подставил ладонь, чтобы поймать её, однако в его руке отвердевшая капля расплавилась. Несмотря на это на лице мальчугана отразился самый настоящий восторг.