Сучка. Нет, за такое поведение надо наказывать. Митя закрыл глаза. Перед внутренним взором предстало пустое нутро недостроенного магазина. Вот Машка входит в дверь. Где там двойник доцент, руки наши и тело? На месте, умничка, погнали. Сначала принцесску легонько придушить, чтобы не вякала. Потом оттащить в бытовку, уложить на знакомый матрац, одежду снять... нет, разрезать! Скальпелем на узкие полоски, разложить аккуратно на полу. Голую Машку зафиксировать скотчем, рот залепить пластырем, чтобы не орала. Конечно, это лишает процесс некоторой пикантности, но неподалёку жилые дома. Что люди подумают?
Митя зажал руки дрожащими коленками. Дальше, гони воображение дальше! Пора бы Машке придти в себя. Вот, глаза разлепила, задергалась. Теперь мы, девочка, тебя немножко порежем. Слегка, для эстетического наслаждения. Разрез сбоку вдоль груди, на глубину кожи. Разрез справа, не плачь, моя хорошая, сейчас до животика дойдем.
Неуловимо запахло кровью.
Проехала машина, мазнув фарами по глазам. Митя моргнул, выходя из транса, и вдруг осознал: ведь если он об этом думает, значит, Машку сейчас убивают! Митя вскочил на ноги и заметался. Где? Куда бежать? Ноги сами понесли вдоль торговых палаток, вглубь спящего рынка.
У павильона, где вчера горел свет, Митя остановился. Что-то не давало ему двигаться дальше, властно удерживало на месте. Митя обошёл павильон по кругу. Сарай как сарай. Стандартная грязноватая развалюха. Окно, забитое фанерным щитом. Митя с трудом оттянул конец фанеры и прислушался. Изнутри донеслись тихие невнятные звуки и то ли бормотание, то ли всхлипывание. Митя метнулся к входной двери, споткнулся, едва не упал, потянул дверь на себя. Она неожиданно поддалась, и Митя ввалился вовнутрь. Из предбанника в подсобное помещение вела ещё одна дверь, полуоткрытая, звуки доносились из-за неё. Митя осторожно заглянул в щель.
Глава 13. Свадьба
Доцент - живой и настоящий - стоял, склонившись над деревянной лежанкой, накрытой полосатым матрацем, и водил скальпелем по Машкиному животу. Принцесска дергалась, всхлипывала, по ее телу текли и капали на пол тонкие струйки крови.
Увидев оживший кошмар своих фантазий, Митя на мгновение растерялся. Потом решительно рванул дверь на себя.
Он не слишком уверенно ходил, абсолютно не умел драться и вряд ли бы удержал в руках палку от щетки. Но замечательно умел падать. Сказывался большой опыт. И еще повезло, что доцент стоял со спущенными штанами, это сковывало его движения. Услышав звук, он повернулся к Мите, ахнул, присел и взмахнул скальпелем.
И тогда Митя сделал то единственное, что мог: упал прямо на доцента.
Резко обожгло бок, все-таки не уберегся, но Митя в запале не обратил на это внимания. Доцент рухнул на пол, они, сцепившись, покатились по грязным доскам. Митя извернулся и двинул локтем туда, где все еще бесстыдно торчал длинный розовый член. Доцент взвыл, скорчился от боли, выронив скальпель. Митя лихорадочно огляделся и вдруг увидел топорик, к которому была приделана удобная петля. Раз - продеть петлю в руку, два - захватить рукоятку хоть как-нибудь. Три - правильно попасть, над переносицей, в верхнее основание черепа.
Митя размахнулся и что было сил саданул доценту по лбу. Противно хрустнуло, доцент дернулся и обмяк. Из уха его покатилась капелька крови.
- Я тебя породил, я тебя и убью, - пообещал доценту Митя. Он попытался встать и охнул. Правый бок отозвался острой болью. Куртка, распоротая вдоль ребер, быстро набухала темной кровью. Голова закружилась, перед глазами поплыли разноцветные круги. Митя подвинулся к кушетке и, держась за матрац, опустился на колени.
- Дура, - проникновенно сказал он Машке, которая выкатившимися от ужаса глазами смотрела то на Митю, то на неподвижного доцента на полу.
Он поднял вторую руку, оказалось, топор еще висит на запястье. Маша увидела, замычала, забилась на матраце.
- Не крутись, - приказал Митя. Придерживая топор левой рукой, он лезвием разрезал скотч, которым Машка была затейливо примотана к лежанке, отлепил пластырь. Девушка тяжело задышала, приподнялась на локтях и снова упала на матрац. Она попыталась что-то сказать, но не могла, только страшно, горлом, икала.
- Принцесска, тебе надо одеться. Негоже на людях голышом лежать, я все-таки мужчина, - Митя дотянулся до пыльной занавески, пропахшей табаком и цементом, накинул сверху на девушку. - Жалко, минералку не купил. Ничего, сейчас если встану, принесу.
- Не... не уходи...
- Ладно. Я...
Договорить Митя не успел - в дверь внезапно ввалился давешний мужик в кепке. На этот раз он не стал притворялся ни сонным, ни пьяным. Подскочив к лежанке, больно завернул руку за спину, защелкнул наручники и заорал истошно:
- Стоять на месте, не двигаться, милиция!
Митя, впрочем, двигаться не мог при всём желании: в боку взорвался сгусток боли, и сознание улетело прочь.
Эпилог
- Я не буду это подписывать, - Маша отпихнула от себя протокол.
- Мария Петровна, здесь ваши собственные показания, - Марина удивленно посмотрела на девушку. - Без них мы не можем перевести Аистова из тюремной больницы туда, где ему окажут надлежащую помощь.
- Я была не в себе. И вообще, он урод, понимаете, он меня преследовал, он псих!
- Судебно-психиатрическая экспертиза показала полную вменяемость подсудимого Аистова, - сухо сказала Марина. - Он, Мария Петровна, за вас на нож полез.
- Да если бы его не подрезали, он бы меня там же и трахнул, в этой вонючей дыре! - заорала Маша. - Квази... Аистов только этого и хотел! Два кобеля из-за меня сцепились, ясно вам?
"Вот идиотка, прости господи, - в сердцах подумала Марина. - Ей что же, адвокат не объяснил?"
- Мария Петровна, вы настаиваете на своей последней версии? - Маша кивнула. - В таком случае, данное преступление подлежит рассмотрению в суде присяжных как подпадающее под высшую меру наказания. Ваше присутствие с публичной дачей показаний обязательно.
Маша покраснела, потом побледнела.
- Да вы что? Какие присяжные? Мне сказали - закрытое слушание...
- ...в суде присяжных. К вам будет особое внимание, готовьтесь.
- Я не смогу... Они будут пялиться на меня. Воображать, что этот гад со мной делал...
- До встречи в суде, - Марина гулко захлопнула папку, подводя итог разговору. Маша заметалась.
- Я... наверное, я что-то перепутала, забыла. Давайте, где надо подписать, - она торопливо подтянула к себе протокол и, не читая, расписалась. Марина убрала документ в папку и сняла с бумажного кубика верхний, оранжевый листок.
- Я извещу вас, когда Аистову разрешат свидания. Вот адрес спецбольницы и справочный телефон.
Девушка сморщила нос, но оранжевый листочек взяла.
Когда она вышла, Марина встала у окна. Двор прокуратуры был пуст, только долговязый юноша в модной куртке мялся у подъезда.
"Вот и кончилась страшная сказка-перевертыш, - рассеянно подумала Марина. - Дракон оказался не драконом, а так, червяком на поводке. Благородный рыцарь на самом деле жестокий сумасшедший спрут, да и принцесса далеко не царских кровей".
Из подъезда прокуратуры выскочила Маша. Парень в модной куртке по-хозяйски обнял ее за плечи и повел на улицу.
Бумажный оранжевый квадратик спланировал на асфальт и остался на нём, едва различимый среди рыжих осенних листьев.