— Могли бы, да не стали, — злобно прищурилась Энни.
— Мы надеялись, что ты вернешься, — Жан виновато улыбнулся. — Но мы уже собирались выходить, а тут ты как раз.
— Как я вовремя!
— Я им давно говорила рассказать дяде, что тебя нужно искать, — затараторила Катарина, — но Франц сказал, что если ты умерла, то тебе уже все равно раньше или позже тебя найдут. А если не умерла, то ты и сама придешь.
— Ну спасибо.
— Сама-то хороша. Не особенно ты и торопилась. Тащилась как кляча, да по сторонам башкой вертела, — буркнул Франц.
Слова Франца резанули Энни по сердцу. Кляча, ага.
— А вдруг меня пытали, пока вы тут в кустах отсиживались?
— По тебе прямо видно, какая ты вся пытанная-презапытанная. Меня вруном называла, а сама отсиделась в укромном закутке и домой неспешно пошла. А мы тут места себе не находим.
— Франц прекрати, — даже Жан заметил, что Франц перегибает палку.
— А вот и не угадал. Та гора, где померещились головы, лишь куча прелой капусты. Я даже взяла один кочан, но забыла его на кухне, пока меня кормили ужином.
— Ну конечно! Еще и ужином ее кормили. Лягуха-брехуха, — не унимался Франц.
— Не веришь? Смотри! — Энни нащупала в кармане кольцо и сунула под нос Францу. — Это перстень герцога Уэйна. Он дал мне его, чтобы дуракам показывала, тем, что сказки про него сочиняют.
— Все конечно очень интересно, но давайте обсудим это потом. Дядя волнуется.
Правоту Катарины признали все, и, не сговариваясь, вылезли из своего укрытия и направились к воротам.
Не доходя до ворот, Франц развернулся в обратную сторону.
— Ну, мне домой пора. Расскажете завтра, как обошлось.
— Месье, вот они! — крикнул кто-то, и тут же с крыльца слетела Ханна, держа в руках полотенце.
— Где вы были? — ее взгляд метался от одного детского лица к другому.
— Мы загулялись в окрестностях, — промямлил Жан.
Ханна скрутила на конце полотенца тугой узел и. размахнувшись как следует, огрела Жана.
— Гуляли они! Ах ты собака приблудная, свинья шелудивая, гуляли они! Месье Шарль с ума сходит, а они гуляли. Я тебе покажу сейчас, как гулять! — она замахнулась снова, но Жан проворно отскочил в сторону и бросился наутек.
Ханна помчалась за ним, стегая его полотенцем по спине.
Мужики одобрительно качали головами, полностью поддерживая методы воспитания Ханны, даже советы давали.
— Дрыном ему ввали.
— Не, хворостиной получше будет.
Переживая за Жана, девочки не заметили, как к ним подошел месье Шарль де Рени.
Его голос звучал холодно и негромко, но на его фоне померкли крики толпы:
— Ничего не могу сказать Катарине, зато могу сказать тебе. Ты разочаровала меня. Неделю будешь сидеть дома. Никаких прогулок, никаких друзей.
Глава 2
Ханна внесла два ведра с нагретой водой в комнату и исчезла за тканевой ширмой, скрывающей деревянную лохань. В камине пылали дрова, но в комнате чувствовались зябкость и сырость. Послышался плеск наливаемой воды, и Энни слезла с подоконника и поплелась к Ханне. Иначе она раскричится.
— Ты что ползешь как гусеница? — Ханна уже включила режим ворчливой старухи.
— Да иду я, иду.
Оказавшись перед строгой кухаркой, Энни, уставившись в пол, принялась спешно развязывать передник. Пальцы не слушались.
— Божечки, передник уделала, платье уделала, — всплеснула руками Ханна, а потом помогла Энни с никак не поддававшимся девочке узлом.
Продолжая ругаться, Ханна сняла передник, ослабила шнурки на вороте платья и, велев Энни поднять руки, сама стащила его.
— Где же вас черти носили, позвольте полюбопытствовать? Этот молчит, та губы дует, хоть от тебя добьюсь ответа?
— Мы гуляли.
— Оно и ежу понятно. Где?
Энни вцепилась тонкими пальцами в борта лохани и залезла внутрь. Села, прижала ноги к подбородку.
— Гуляли где, говорю? — прогромыхал прямо над ухом голос Ханны.
— То там, то сям.
Ханна хмыкнула и стала расплетать жидкую, светлую косу нарочито небрежно.
— Ай, больно же! — вскрикнула Энни.
— А батюшке твоему не больно? За сердце хватался, потом за ружье, потом снова за сердце.
Энни виновато вздохнула.
— Когда сеньора Маргарет приедет, она твоему отцу всю кровь выпьет, если Катарина расскажет ей, чем вы тут занимались. Меня не жалеешь, хоть батюшку пожалей.
Ханна зачерпнула воду и вылила на макушку своей маленькой госпожи. Волосы облепили неприятными сосульками лицо Энни, вода попадала в глаза и нос. А когда Ханна взялась за мыло, Энни не сдержалась и захныкала: