Гуляли, как и положено, субботу и воскресенье, но так, что помнили потом 20 лет. Особенно запомнили свадьбу многочисленные братья со стороны Батрудиновых, переругавшиеся через десять минут после знакомства со свидетельницей невесты Соней Восьмеркиной на тему, кто будет ее будущим мужем.
Родственник Слава пытался объяснить горячим головам, что суть Сони – это истинная женская ипостась, по этой причине ее и звали меж собой высоким словом Скво. Женщина-богиня, женщина-друг, женщина-воин, женщина-мать, женщина-коммунист, женщина-строитель и архитектор. Чтоб полюбить такую суть, самому надо иметь такую суть.
С аула не совсем расслышали первое слово «Скво» да и другие сопутствующие слова тоже, и к концу субботы разыгралась настоящая драма, в которую втянулась ярославская ветвь.
Беду отвел ректор архитектурного университета, в молодости дзюдоист, Табацкий Виталий Вениаминович, одним хуком усадивший сибирских кунаков на одну скамью и купеческих женихов на другую.
– Восьмеркина, из-за тебя чуть не разгорелся межнациональный конфликт на почве нетерпимости, – в шутку бросил ректор, у которого руки могли соединить пару горячих голов в хорошую межнациональную дружбу.
Соня, схватив сумочку, со слезами на глазах хотела ретироваться, но тут-то и пришли на помощь лучшие друзья – Римма Геннадьевна и Славик. Каждый в таких выражениях объяснился с родственниками, что уже к полуночи моральный кодекс строителя коммунизма выполнялся и перевыполнялся, особенно по статье межнационального единства. Больше всего переживал за совершенный нетоварищеский поступок двоюродный брат Риммы Геннадьевны Ренат.
– Скво, ты прости, – говорил по-простому Ренат, от нервозности у него потели руки, которыми он хотел зажать по-товарищески Соню в знак примирения. – У нас красивая женщина – тоже товарищ, но все-таки в первую очередь женщина.
Соня кивнула и вместо рукопожатия подошла и сама по-дружески обняла Рената. Прижавшись к верхним восьмеркам и втянув носом аромат истинной скво, брат Риммы Геннадьевны обещал быть самым лучшим товарищем всех времен и народов.
– Приезжай к нам в коллектив! Мы тебе такого товарища отыщем! Днем с огнем такого не найдешь нигде! Вот с такой сутью! – показал кулак с большим пальцем вверх Ренат, чем рассмешил Соню до слез.
Зато свадьба кулак Рената запомнила хорошо и помнила его еще долго, потому что повод для драки все равно нашелся. Но это уже совсем другая история.
Этот случай поставил жирную точку, а заодно и крест в притязаниях на руку Восьмеркиной многих будущих архитекторов, поваров и строителей коммунизма провинциального городка. Зато со вздохом облегчения приняли эту новость десятки свободных девчонок, в тот же год выскочивших замуж за потерявших надежду на суть Вечной Скво парней.
– Вечная, – уже с другой интонацией провожали восьмерки Сони отныне окольцованные ухажеры, ведомые под крепкие руки жен.
И к пятому курсу Соня осознала, что быть Вечной – это проклятие.
Ведь практически все будущие архитекторы уже обзавелись парой или даже семьей. И только особые уникумы отдавали свои время и свободу науке. Ей же собиралась отдаться и Соня, у которой не осталось более свободных поклонников, а значит, и шансов на любовь. Заводить же отношения с женатыми считалось ниже достоинства человека-строителя светлого будущего.
– Уеду на Байкал, – говорила Соня друзьям, которые после выпускного собирались идти работать в местное бюро, трудящееся на благо города и окрестностей, где им давно были зарезервированы места. Соне же была невыносима мысль жить и оставаться со своей одинокой сутью в стенах родного и любимого города.
Родители, которые поначалу поддерживали дочь в стремлении найти свое истинное чувство и создать на его основе крепкую ячейку общества, стали бить тревогу. И каждую неделю приглашали в дом всевозможных незнакомцев возраста Софочки для понятных целей.
– Софочка, дорогая, мне уже намекали разные товарищи, что твое поведение недопустимо. Излишняя гордость – это изъян для коммуниста, человека с высоким пониманием смысла жизни, где каждый друг другу родственная душа, – слезно говорила мама.
– Дочечка, может, найдется какой-то человек, который станет тебе пусть не любовью, как в русской классике, но добрым другом и товарищем? – увещевал отец, попеременно краснея и бледнея, не зная, как поточнее выразить мысль насчет половых отношений. – Тебя никто не заставляет, красавица ты наша. Просто все мы хотим тебе счастья. А счастье, запомни, – это великий труд. Оно не падает с небес. Его приходится взращивать, удобрять и поливать, словно цветок. И в трудах, в удобрении, в служении другому ты обретаешь истинное счастье.