– Игорь, таких баб надо голыми руками и в баньку! Голыми! Понимаешь что ль, сухарь ты?
– Отец, – пристыженно ответил Игорь, весь синея и бледнея, видя как обернулась на цыканье Соня.
– Они же, как кони дикие в поле! Голыми! Голыми руками брать надо! За гриву!
– Отец, прошу тебя, – в обморочном состоянии умолял сын, видя, как на смачные возгласы в ее сторону Софья Восьмеркина решила-таки подойти и узнать, в чем дело.
– Говорю, красивые у тебя, сына, товарищи! – громко и радостно перевел предыдущие свои слова отец подходящей незнакомке. – Дикие мустанги! Такие мировой капитализм за гриву завернут и копытами затопчут, правда, девушка?
Соня кивнула и улыбнулась, сама не понимая почему. Просто этому человеку – высокому, как богатырю, и открытому, как ладонь – хотелось верить и улыбаться.
– А что вы не замужем? – в лоб спросил отец. – Да вижу не замужем, к гадалке не ходи, нечего смущаться. Небось, ищете ветер в поле? А зря, обратили б внимание на товарищей вокруг. Любовь с первого взгляда говорите? А мы вот на войне любили безоглядно. Некогда было по сторонам таращиться. Взглянул: хороший вроде человек – живи, люби от души, а то пуля шальная рядом, недаром час помрешь, а еще и не полюбил никого. А дети! А внуки! А будущее кто строить будет!? Мы старики?
– Вот бы и полюбил такую! – посоветовал сын отцу, когда девушка ушла, и брякнул хмуро вслед Соне:
– Полюбишь ее! Она же Вечная…
Отец махнул рукой.
– Дурачок ты, Игорек, хоть и умный. Таких баб на руках носить надо. На руках не спрашиваюче. Взял и неси, как королеву, всю жизнь. Они такое любят и ценят.
– Нести!? – сухо возмутился Сухарь. – К ней сначала подойти надо.
А тут сама Вечная влюбилась, чего не случалось во веки веков, пока себя помнил Игорь. И придя на набережную, он не поверил своим глазам, когда увидел там гуляющую Соню. Ее восьмерки, он боялся смотреть на них, но видел каким-то третьим зажмуренным глазом, выворачивали спирали вечности, унося в другие галактики. В горле пересохло, поэтому Игорь не поздоровался, а молча предложил букет цветов – простых ромашек, купленных у бабули около рынка.
– Спасибо, – тепло отозвалась Соня, вспомнив, что ходила на свидание последний раз ровно год назад. За ней ухаживал некий солдат Прошкин, удалой парень с родных краев, который очень даже понравился девушке, но проблема была в том, что он уезжал на целых два года далеко, в Сибирь. Знала б она, что сама скоро уедет на Байкал навсегда, рванула бы за Прошкиным в Сибирь. Вот ведь судьба-злодейка!
Они прошлись по набережной, на которой сегодня было тихо, потому что в среду мало кто шатался без дела, а тем более ходил на свидания.
Гуляли молча, любуясь на набережную, реку, что утекала, забирая с собой время, кажущееся сейчас особенно тягучим.
Перед Соней встал выбор: либо самой развлекать себя разговорами, либо заняться вопросами к Игорю, либо попросить прощения за недоразумение в виде подстроенного свидания и уйти.
Восьмеркина выбрала третье и решила, что пора заканчивать неудавшийся спектакль по устройству своей личной жизни, и уже собралась открыто и по-комсомольски озвучить это Игорю, как тот остановил ее движением руки, вслушиваясь в окружающее пространство.
Восьмеркина опешила. Еще никто и никогда не останавливал ее в состоянии душевного порыва, но у Игоря было такое странное выражение лица, что она решила тоже прислушаться.
Парень смотрел вниз, на берег реки, где разыгрывался какой-то скандал с собакой: та нещадно лаяла на своего хозяина. Мужчина насильно пытался затолкать волосатого черного монстра (Софья вспомнила: кажется, они назывались «водолазы») в воду, но чудище сопротивлялось.
Игорь, обернувшись на девушку, тихо сказал:
– Извини, Соня, пожалуйста, я на минуточку, – и бросился к лестнице, ведущей вниз.
За это время хозяин-таки успел спихнуть пса с набережной, и тот, зря что назывался водолазом, стал идти ко дну, так как к его шее был привязан груз. Лай становился реже и слышался, лишь когда пес всплывал-таки на поверхность.
– Что вы делаете? – только и спросил Игорь, сверкнув глазами, а потом быстро снял пиджак и ботинки и ринулся в воду.
– Не хочет плавать! Боится воды! Тунеядка… – кричал мужчина уже в спину спасателю. – Вы не имеете права! Это моя собака…
Восьмеркина подбежала, когда Игорь уже спасал собаку, скидывая груз с волосатой шеи. Хозяин, завидев свидетеля, точнее, очень даже симпатичную свидетельницу, стал громко возмущаться на вмешательство в обучение его собственности.
– Вы живете в стране, где собственность принадлежит рабочим и крестьянам. А также флора, фауна и все природные ископаемые, – строго сказала Соня, со все большей тревогой поглядывая на акт спасения, где под воду стал уходить Игорь, все больше и больше захлебываясь водой.