— Чем же? — Ринриетта ощутила на губах острый, исполненный злости, оскал.
«Скорее, следует спросить «кем же». Я думаю, путь к Восьмому Небу был уготован не вам. А вашему пассажиру».
— «Аргесту»? Зачем существу, владеющей такой силой, путь в никуда? Судачьи жабры, я видела, как он за неполную минуту превратил огромный остров в кисель! Он же почти наследник Розы Ветров, чертово всемогущее божество!
«Малефакс» негромко пошелестел страницами бортжурнала, все еще лежащего распахнутым на капитанском столе, там, куда она сама положила его давным-давно. У этого шелеста была удивительно человеческая, почти задумчивая, интонация.
«Возможно, и божество. Только это должно быть очень юное божество».
Ринриетта резко развернулась на каблуках, словно надеялась увидеть гомункула во плоти.
— Что это значит?
«Ему всего семь лет, капитанесса. Когда он возник, сотканный из сложнейших чар, рядом не было никого, кто бы смог рассказать ему, кто он, где находится и что происходит вокруг. «Аргест» не знал ничего о воздушном океане и существах, его населяющих, как не знал о ветрах и островах. По-своему грустная картина. Представьте себе совершенно слепую и беспомощную всемогущую силу…»
— Он… ребенок? — недоверчиво спросила Ринриетта, — Самое могущественное существо во всем известном воздушном пространстве — ребенок?
«Я не могу судить об этом наверняка, как не могу судить о парусном вооружении судна, ощупывая доску из его киля. Мы все — слепцы на мачте, прелестная капитанесса, каждый по-своему… Но многие факты хорошо вписываются в эту теорию. Дети любят шалить, причем взрослые редко понимают их шалости. Дети часто спят, а проснувшись, возвращаются к игрушкам. Дети любопытны. Дети непоследовательны. Детей пугает неизвестное, но в то же время и манит. Мы просто выросли так давно, что забыли про это. Пропасть между юным и взрослым разумом глубже, чем сто тысяч футов, прелестная капитанесса».
— Но…
«Поступки детей безотчетны, они основаны на инстинктах и субъективных ощущениях, а не на логике и глубоком просчете. Именно так и действовал «Аргест» все это время — спонтанно, непредсказуемо и всякий раз словно пугаясь собственных действий. Он спас Корди и Дядюшку Крунча от огромной харибды, заставив ее раствориться, как тучку посреди ясного неба. Он спас вас от Шму, когда та явилась среди ночи с не самыми лучшими намерениями — одним лишь щелчком нарушив сложнейшее устройство чар Пустоты…»
— Он ничего не сделал, когда апперы сжигали мой… наш корабль!
«Неудивительно. Он был сбит с толку и перепуган — не меньше, чем мы».
— Он не спешил вступать в бой с «Барбатосом!»
«Прямо сейчас они бьются в реальном мире. И так, что сама материя готова закипеть».
— Он едва не погубил всех нас, наводнив корабль кошмарами Шму!
«Тлетворная зараза Марева проникла в него изнутри, а он не был знаком с ее действием. Даже самый стойкий небоход сляжет в койку, если съест испорченную рыбу. А уж ребенок… Пищевое отравление у детей — обычное дело».
Ринриетта опустилась в капитанское кресло «Барракуды». Узкое и твердое, в противовес креслам «Воблы», оно было создано для изматывающих дежурств и напряженной работы, а не для капризов тела.
— Печень трески, я и забыла, насколько неудобная эта штука… Ребенок? Ты серьезно?
«Мы привыкли полагать, что всякая сила или управляется сознанием или хаотична по своей природе, — кажется, «Малефакс» вновь усмехнулся, — Мы даже придумали Розу, чтоб было, на кого возлагать ответственность за ветра. Но «Аргест» — это нечто совсем другое. Что именно — я не могу судить. И всех моих вычислительных мощностей не хватит для того, чтоб сказать, что из него вырастет. А ведь он растет. Он усложняется каждый миг. Он постоянно изучает окружающий мир, черпая все новую и новую информацию, учась подбирать к нему ключи, но никто не знает, сколько это займет и что из него вырастет. Именно поэтому ваш дед отправил его к Восьмому Небу».
Ринриетта машинально коснулась рукой окуляров капитанской стерео-трубы. Может, холод металла и был воображаемым, но он быстро добрался по венам до самого сердца.
— Я не… Я не понимаю.
«Аргесту» не нужен был защитник, ему нужен был учитель — Восточный Хуракан это знал. Но где найти воспитателя для самого могущественного в мире существа, которое лишь учится сознавать себя и воздушный океан? Как вырастить всесильное существо с душой ребенка, если не владеешь ни его языком, ни его логикой?»
— Показать ему мир, — тихо ответила Ринриетта, замерев в кресле, — Показать ему небо.