— Жаль… Но в остальном мне нравится… Хоть иногда в ваши головы приходят какие-то здравые мысли, — похвалил их магистр-некромант. — Теперь самое главное не тянуть с реализацией этого плана.
— Вот здесь есть одна небольшая проблема, Великий, — сказал Второй-из-Троих и поерзал в кресле. — Операция потребует дикое количество некротической энергии, чтобы открыть много Порталов одновременно и мгновенно осуществить прорыв. Ее нужно собрать со всех миров и накопить. На это потребуется много времени…
— Много — это сколько?
— Трудно сказать точно… Может быть… В общем…
— Я кажется задал вопрос, или ты оглох?
— Возможно три-четыре недели, — ответил некромант и закрыл глаза, опасаясь, что у него сейчас взорвется голова или магистр-некромант сделает с ним через секунду еще что-нибудь такое.
В такие моменты Великим часто овладевали приступы бешенства. Однако на этот раз ничего подобного с ним не случилось. Он просто смотрел на проекцию Земли, которая медленно продолжала вращаться перед ним.
Наконец он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Три-четыре недели — это слишком много. Мы можем не успеть… — прохрипел он. — Мне нужно поскорее, ясно? Две недели! Максимум — три! Иначе я из вас некротическую энергию сделаю для ускорения процесса!
Глава 6
Королевство Патагония
Остров Пасхи
Пляж Анакена
Кирилл Романович Болотов смотрел на возвышавшегося перед ним каменного истукана и в последний раз задал себе вопрос — правильно ли он сейчас поступает?
У него была вся ночь, чтобы как следует поразмыслить над этим. Как вообще случилось так, что всего год назад он был одним из самых успешных людей в Великом Московском княжестве, а теперь вот…
Стоит на коленях перед огромным изваянием, в одной его руке нож, с острым как бритва лезвием, а рядом коробка, в которой находится все, чтобы остановить сильное кровотечение…
Какие разительные изменения произошли с ним за такой короткий срок, кто бы мог подумать. Во всяком случае, он не мог и его друзья-приятели, которые теперь расселились по могилам, уж точно не могли. От всех семейств в живых осталась только Екатерина Салтыкова, да и то лишь потому, что путалась с этим ублюдком.
При одной лишь мысли о молодом и удачливом графе его затрясло, а рука, в которой был нож, инстинктивно сжала рукоятку с такой силой, что свело кисть от боли.
Его последней надеждой был Морозов Матвей — он должен был прикончить Соколова на дуэли. Хотя назвать этого упыря надеждой было бы слишком опрометчиво, так — проблеск света среди серого неба, который скорее подарил приятное ожидание.
Почему бы и нет, собственно, учитывая подарок, которым снабдил его фюрст Фридрих фон Аренстоф? Ему стоило таких трудов уговорить немца расстаться с этой вещью и все оказалось напрасно.
Каким же нужно быть дебилом и конченым наркоманом, чтобы не сделать даже такой малости? Неужели это так трудно? Видимо он слишком переоценил этого малолетнего алкоголика…
Чего еще он хотел от человека, который всю свою жизнь только и занимался тем, что методично уничтожал себя? Просто он не знал, что все будет настолько плохо.
Теперь последний Морозов уехал на кладбище, Фон Аренстоф не хотел даже слышать о Болотове, а невероятной силы артефакт оказался у Соколова — просто фантастическая ситуация.
Ну а что касается самого Болотова, то перспективы вырисовываются крайне мрачные. За спиной этого молодого графа собрались слишком могучие силы, с которыми крайне сложно бороться. Во всяком случае, ему лично — очень непросто.
Даже не потому, что Кирилл Романович стал не рукопожатен в приличном обществе — с ним пока еще здороваются, но вот если нужно выбрать чью-то сторону, то никто даже не сомневается, какое именно решение следует принять и бегут к Соколову.
Да что там говорить — этот парень давно уже окружил себя самыми лучшими сотрудниками, а экономическая безопасность у него работала так, что когда только в кабинете Болотова подписывали протокол о намерении, он сразу же попадал на стол людям Соколова.
Что говорить, даже его собственные люди, которые проработали на него не один год, а некоторые так и вовсе трудились у рода Болотовых не одно поколение, предпочли уйти от него.