Несмотря на темноту, Кэлен показалось, что девушка опечалена.
- Я знаю, ты никогда бы не сделала это нарочно. Должно быть, ты поступила так непреднамеренно, и я тоже виновата в том, что произошло.
- Думаю, что немного лучше понимаю сейчас, насколько все взаимосвязано, и как мало мне на самом деле известно, - кивнула Дженнсен. - Обещаю: никогда не сделаю ничего, кроме того, что ты или Ричард мне скажете.
Кэлен улыбнулась и погладила девушку по голове, обняв се за плечи и притянув к себе.
- Поверь, я говорила с тобой так сурово только потому, что забочусь о тебе, дорогая, - Дженнсен понимающе пожала плечами. - Я забочусь о тебе так же, как Бетти печется о своих глупеньких близнецах, зная об опасностях окружающего мира, которые подстерегают их на каждом шагу... Ты должна понимать, что если идешь по тонкому льду, совершенно неважно, заморожено озеро холодом или магией. Если ты идешь в неведомое, то можешь упасть в холодные объятья смерти. Неважно, кто сотворил лед - зимний холод или злая магия, - смерть есть смерть. Я не хочу, чтобы ты ходила по тонкому льду без веской причины, потому что это может стоить тебе жизни.
- Но меня не коснулась магия. Ричард же сказал, что я подобна тем, кто родился незрячим и не может видеть цвета. Я - порванное звено в цепи магии. Правильно ли я поняла то, что он пытался мне объяснить? Так может ли магия повлиять на меня? Или я могу пострадать от магических действий только по случайности?
- Попробуй представить такую картину. Ты идешь по горам. И вдруг с отвесной стены на тебя падает огромный валун. Если он тебя раздавит, будет ли иметь значение, кто его сбросил - злодей, сдвинувший его с места при помощи рычага, или волшебник, владеющим даром?
- Я поняла, о чем ты говоришь, - задумчиво сказала Дженнсен. Ее голос приобрел тревожный оттенок. - Я никогда не смотрела на события с такой стороны.
- Я просто стараюсь помочь тебе, потому что знаю, как легко совершить ошибку, - ответила Кэлен.
На холме надолго воцарилось молчание. Девушка некоторое время наблюдала в темноте за Кэлен.
- Ты владеешь магией. И какую же ошибку ты можешь совершить? - наконец нарушила Дженнсен тишину.
- Любую.
- Ну например?
- Я однажды приостановилась на секунду, убивая одного человека, углубилась Кэлен в воспоминания.
- Но я помню, ты говорила, что нельзя спешить и быть слишком нетерпеливой.
- Иногда самое глупое, что ты можешь сделать - это поспешить. Та, кого я не убила, была волшебницей. Когда я начала действовать, было уже слишком поздно. Из-за моей ошибки она завладела Ричардом и далеко увезла его. Целый год я не знала, что с ним. Я была в отчаянии, думая, что никогда уже его не увижу, и мое сердце разорвется от боли.
- Когда ты снова нашла его? - Дженнсен удивленно смотрела на нее.
- Не так давно. Вот почему мы здесь, в Древнем мире - колдунья принесла его сюда. И, в конце концов, я нашла Ричарда. Я совершала и другие ошибки, и каждая из них вела к тому, что неприятности множились и множились, а один промах влек за собой другой. Так было и с Ричардом. Он совершенно справедливо заметил: все мы делаем ошибки. Но если это хоть сколько-нибудь в моих силах, я постараюсь удержать тебя от совершения тех ложных шагов, которых можно избежать.
- Как я могла поверить этому человеку, Себастьяну? - проговорила Дженнсен, смотря куда-то вбок, лишь бы не встретиться с Кэлен глазами. Из-за него была убита моя мать, а я чуть не убила тебя. Я чувствую себя так глупо.
- Ты совершила эту ошибку не потому, что была излишне беззаботна, Дженнсен. Они обманули, использовали тебя, заманили в коварную ловушку, опутали паутиной лжи. Но в конце концов ты смогла начать думать самостоятельно, захотела взглянуть в лицо правде и доверилась своему сердцу. А это куда важнее.
Дженнсен кивнула, соглашаясь.
- Как мы назовем близнецов? - спросила она.
Кэлен не думала, что давать имена близнецам - удачная идея, но не хотела об этом говорить.
- Не знаю. А как ты хочешь?
- Я была шокирована, когда Бетти столь внезапно ко мне вернулась. Еще больше я была поражена, когда увидела се малышей, - Дженнсен тяжело вздохнула. - Я никогда не думала, как это ни странно звучит, что у нее могут родиться дети. И у меня не было времени даже подумать об именах.
- Ну, чего-чего, а времени у тебя теперь будет предостаточно.
Дженнсен улыбнулась.
- Знаешь, наверное, я поняла, о чем говорил Ричард, - поделилась она. Помнишь, он рассказывал, что считал своего дедушку волшебником, хотя никогда не видел, как тот колдует?
- Да. Так о чем ты?
- Ну... Вот я не могу видеть магию, и Ричард не сделал ничего магического, по крайней мере, ничего такого, что я могла бы заметить, - она мягко рассмеялась, самым приятным смехом, который когда-либо слышала Кэлен, полным жизни и радости. Это было очень похоже на то, как смеялся Ричард, когда было легко на душе: колокольчик женского смеха к рокоту мужского, две ноты одной радости. - Понимаешь, его слова заставили меня поверить, что он волшебник, так же, как и Зедд, - продолжила Дженнсен. - Ричард открыл для меня весь мир. И вовсе не дар был тем волшебством, которое он мне показал. С его помощью я увидела жизнь во всех ее красках и впервые поверила в то, что моя жизнь принадлежит только мне и ценна сама по себе.
Кэлен слушала девушку и чувствовала, что в груди становится теплее. То, чем делилась с ней Дженнсен, очень точно описывало ее собственные ощущения от общения с Ричардом. Именно он привел Кэлен к вере в жизнь и осознанию безусловной ценности жизни - не для других, но, что более важно, для нее самой.
Некоторое время они сидели вместе, молча наблюдая за ровной пустошью, Кэлен кинула взгляд в сторону спящих и заметила, что Ричард беспокойно ворочается по постели во время сна.
Дженнсен тоже обратила внимание на то, как странно ведет себя ее брат во сне.
- Кажется, с ним что-то не в порядке, - прошептала она с возрастающей тревогой, придвинувшись ближе к старшей подруге.
- Ему снятся кошмары, - констатировала Кэлен.
Жене лорда Рала уже в который раз пришлось увидеть, как ее муж сжимает кулаки во сне, будто борясь с каким-то невидимым, но грозным и внушающим страх противником.