- А мы противостоим им. Мы научились понимать ценность жизни, и потому мы боремся за восстановление. Мы - оплот равновесия в этом мире.
- А какое это имеет отношение к тому, что ты не ешь мясо? - Дженнсен заправила прядь волос за ухо.
- Я уже говорил тебе, что маги также должны уравновешивать себя. Уравновешивать их дар - их силу - с тем, что они делают. Я борюсь против тех, кто, подобно Имперскому Ордену, разрушает жизнь, поскольку она не имеет для них ценности. И в этой борьбе от меня требуется совершение подобных ужасных поступков, которые разрушают то, что является для меня величайшей ценностью - жизнь, Я - воин, но мне был дан дар. Считается, что воздержание от мяса уравновешивает те убийства, которые я вынужден совершать.
- Что будет, если ты съешь мясо?
Кэлен знала, что у Ричарда были причины не есть мясо, хотя бы из-за того, что произошло вчера.
- Даже мысль о мясе вызывает во мне отвращение. Я делаю то, что мне неприятно, когда это необходимо, но это относится к числу тех вещей, которых я избегаю при любой возможности. Магия, лишенная равновесия, ведет к серьезным последствиям, как и бездумное разжигание огня в очаге.
Кэлен подумала, что Меч Истины налагает особые обязательства по поддержанию равновесия, лорд Рал по праву был назван Искателем Истины, назван самим Первым Волшебником, Зеддикусом Зу'л Зорандером, Зеддом - делом Ричарда, человеком, который помог ему возвыситься, тем, от кого он и унаследовал дар. Дар Ричарда наследовался не только по линии Рала, но и со стороны Зорандера. В этом тоже виднелось некое мистическое равновесие.
Искатели владели Мечом Истины уже около трех тысяч лет. Возможно, понимание Ричардом равновесия помогло ему пережить то, с чем ему пришлось столкнуться.
- Ты не можешь есть мясо, потому что тебе приходится воевать и порой убивать людей, да? - Дженнсен зубами вытянула полоску сушеного мяса. - И это твой дар требует уравновесить то ужасное, что ты совершаешь?
Ричард кивнул, жуя курагу.
- Это, должно быть, так ужасно, - владеть даром... Иметь нечто настолько разрушительное, что оно требует поддержания равновесия любой ценой, - тихо произнесла Дженнсен.
Она отвела взгляд от серых глаз Ричарда. Кэлен знала, как нелегко порой встретить его прямой, проницательный взгляд.
- Я раньше часто так чувствовал, - сказал Ричард. - Впервые я почувствовал это, когда был посвящен в Искатели и мне был дан Меч, а потом намного позже, когда я постиг, что имею дар. Я не хотел владеть даром и не хотел того, что может дар, так же, как не стремился к обладанию Мечом, поскольку во мне есть нечто невыразимое словами.
- Но сейчас ты ведь не задумываешься о владении мечом или даром?
- У тебя есть нож, и ты пользуешься им, - Ричард наклонился к сестре, показывая на ее руки. - У тебя есть руки. Разве ты ненавидишь свой нож или руки?
- Конечно же, нет. Но что нужно делать, имея дар?
- Я рожден с даром. Это - как родиться мужчиной или женщиной, с голубыми или карими, или зелеными глазами, или с двумя руками. И я не начинаю ненавидеть свои руки только за то, что, вероятно, могу ими кого-нибудь задушить. Мои руки не действуют по своему желанию; думать так, значит не замечать истинной сути вещей, их естественной природы. Ты должен понять суть вещей, если тебе нужно достичь равновесия - или же действительно понимать только то, что важно.
Кэлен удивилась, почему она не нуждается в равновесии, как Ричард. Почему это оказалось так жизненно важно для него, но не довлело над ней? Несмотря на то, что ей сильно хотелось спать, она не смогла промолчать.
- Я часто использую мою Силу для тех же целей - для убийства, но мне не нужно соблюдать равновесие и отказываться от мяса.
- Сестры Света утверждают, что завеса, отделяющая мир живых от мира мертвых, поддерживается магией. Точнее, они утверждают, что завеса здесь, сказал Ричард, постучав по виску. - Завеса хранится в тех из нас, кто обладает даром, в чародеях и менее могущественных волшебниках. Сестры утверждают, что равновесие существенно для тех, кто владеет даром, поскольку в нас помимо дара присутствует и завеса, делая нас, в сущности, стражами завесы, грани между мирами. Может быть, они правы. У меня есть обе стороны дара: Ущерба и Приращения. Наверное, именно это так важно для меня. Возможно, то, что я обладаю обеими сторонами, делает столь важным поддержание моего дара в равновесии.
Кэлен поразила мысль о том, что многое из сказанного мужем может быть правдой. Она боялась подумать, насколько сильно равновесие магии было нарушено ее действиями.
Мир перестал быть для нее загадкой. Но не было и выбора. Если бы слова имели хоть какой-то смысл, она бы сказала мужу: "Делай, что должен, и будь, что будет". Но Ричард понимал без слов все, что она чувствовала, как будто они были одним сердцем. И Кэлен промолчала.
- Мне кажется, вся эта история с равновесием - просто послание от добрых духов из иного мира, призывающее лорда Рала отказаться от борьбы за нас, - непринужденно помахала перед ними куском сушеного мяса Кара. - Если он так сделает, ему не придется заботиться о равновесии, о том, что ему можно есть, а чего - нельзя. Если он перестанет подвергать себя смертельной опасности, то равновесие придет в норму, и он сможет съесть целого козленка.
Дженнсен удивленно приподняла брови.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - буркнула Кара.
- Может, хозяйка Кара права, лорд Рал, - наклонился вперед Том. - У тебя есть люди, способные защитить тебя. Позволь им это, и ты сможешь лучше выполнить свое предназначение, лорд Рал.
Ричард закрыл глаза и потер виски кончиками пальцев.
- Если мне все время придется ждать, когда Кара спасет меня, боюсь, я останусь без головы, - заметил он.
Кара круглыми глазами посмотрела на неуловимую улыбку на его лице и вернулась к своей колбасе.
Рассматривая лицо мужа в тусклом свете, в то время как он посасывал маленький кусочек сухого хлеба, Кэлен подумала, что Ричард неважно выглядит, и дело не только в том, что он истощен. Мягкий блеск фонаря освещал одну сторону его лица, оставляя другую в тени, как будто он лишь наполовину был здесь, - половина в этом мире и половина в мире тьмы, как если бы он был завесой между ними.