– Что-то очень смутно… – признался Рушальский.
– Сегодня в Сувалках я как раз занимался одним документом из ларца пана Жуевского, – задумчиво сказал профессор. – Не исключено, что нити её злодеяний ведут сюда, в бывший замок Тирберг…
– А кто такая Эржебет Батори? – спросила Гелена Лучинская, проявляя интерес к беседе. – Простите нас, пан Ольшанский, за нашу неосведомленность, но ведь это было, наверное, очень и очень давно?..
Седовласый муж, ответил не сразу, собираясь с мыслями. Наконец он обвел взглядом всех присутствующих и произнес всего одну фразу:
– Эржебет Батори – жестокая убийца, замучившая со своими сподручными больше полутысячи женщин и девушек…
– Как? – опешила Геленка. – Полутысячи?..
– Точное количество жертв указано в её дневнике, а именно – шестьсот пятьдесят.
– Зачем же она их убивала?
Вопрос подвис в воздухе – пан Ольшанский почему-то умолк. Наверное, он не счел уместным далее обсуждать этот вопрос. Но Анджей, помня об уловках поручика Барича, решил не упускать случая, чтобы пощекотать нервы всем присутствующим.
– Есть несколько версий на этот счет, – блеснул эрудицией он – По одним сведениям эта женщина просто получала удовольствие от пыток и убийств. Еще одна версия связана с её стремлением к вечной молодости и красоте. Хотя, скорее всего, верно и то и другое…
Ему-то кровожадная графиня была хорошо известна. В одной толстой книге, посвященной всем знаменитым серийным убийцам со времен Калигулы, биография этой преступницы была изложена в мельчайших подробностях. Поэтому, он не стушевался, когда Гелена Лучинская и соседи за столом настоятельно потребовали от него более развернутого ответа.
– Если мне не изменяет память, графиня Эржебет Батори появилась на свет в семействе трансильванских вельмож, – начал Грошек. – Её предком был сам Влад Цепеш, легендарный прототип графа Дракулы. В пятнадцать лет родители выдали дочь замуж за Ференца Надьяди. Её супруг, как и большинство дворян того времени был военным, поэтому он часто отсутствовал в замке, участвуя в военных операциях против Османской империи. Жестокосердие графини Батори проявилось довольно рано – чтобы развлечь себя она стала измываться над безропотными служанками. В ходу поначалу были обычные оплеухи и затрещины, в дальнейшем её пыточный арсенал пополнился хлыстами и дубинками. По тем временам за подобные истязания знатную персону нельзя было привлечь к ответственности, поскольку в некоторых случаях законы позволяли высокородным особам избивать и даже убивать крепостных крестьян. Так что разгул насилия постепенно привел графиню к утонченным пыткам, вроде втыкания под ногти жертв иголок и прижигания кожи раскаленной кочергой. Рождение детей не смягчило её нрав, наоборот, с годами она приобщилась к черной магии и собрала вокруг себя несколько человек, готовых следовать за ней по пути порока. Это были хромой карлик Фичко, личная служанка Дороти Сентеш и лесная колдунья по имени…
Грошек запнулся, но Бася Ольшанская выручила его.
– Анна Дарвуля! – негромко подсказала она.
– Да, Анна Дарвуля… – кивнул Анджей и продолжил. – В подвале одного из своих замков Эржебет Батори оборудовала специальную пыточную камеру, и кровь безвинных жертв полилась рекой. После смерти мужа страсть графини к изуверствам достигла своего апогея. Девушкам кромсали пальцы ножницами, рвали губы и щеки щипцами, с них срывали одежду, обливали водой и выгоняли на мороз умирать мучительной смертью. Служанки считали, что им крупно повезло, если их только раздевали догола и заставляли в таком виде прислуживать гостям. Убыль прислуги Эржебет Батори восполняла, принимая на работу в замок всё новых молодых крестьянок из неимущих семей. Дурная слава о графине расползлась по округе, так что ей уже пришлось прибегать к помощи «добытчиц» – женщин, разъезжающих по всей стране и скупающих для неё «живой» товар. А потребность в служанках неожиданно возросла после того, как однажды увядающая Эржебет Батори заметила, что случайно попавшая ей на лицо кровь очередной замученной жертвы как будто омолодила кожу в этом месте, лишив её дряблости и морщин. Конвейер смерти заработал с новой силой. По приказу графини сподручные стали собирать кровь в огромную бочку, чтобы хозяйка замка могла совершать омолаживающие процедуры. И все же её преступлениям вскоре пришел конец. Эржебет Батори призвала мелкопоместных дворян отдавать ей дочерей на воспитание. Естественно, всех их постигла участь предшественниц из простолюдинок. Местный приходской священник не поверил в сказку о том, что на воспитанниц обрушился загадочный мор и отказался отпевать девушек без установления истинной причины их смерти. Вскоре после этого он сам скончался при весьма странных обстоятельствах, однако его приемник разобрал записи покойного и известил всех церковных старост о том, что в замке творится что-то неладное. Началось следствие. Наместник короля нагрянул к графине Батори и в её покоях обнаружил три обескровленных женских трупа, которые она не успела предать земле после последней кровавой оргии. В подземелье также были найдены еще несколько мертвых тел, не погребенных по христианскому обычаю. Состоялся суд. Сподручные графини под пытками признались в соучастии в убийствах, и их тут же незамедлительно казнили. Эржебет Батори не был вынесен обвинительный приговор, но её замуровали в одной из комнат родового замка, где она прожила до своей кончины в полном одиночестве и забвении еще около трех лет…
Рассказ, окрашенный в багровые тона былых человеческих злодеяний, заставил людей отложить в стороны столовые приборы. Лишь Моника Хайнштайн пунктуально завершила ужин с вилкой в руке – она так и не поняла ни слова из обстоятельного повествования Грошека.
– Мерзость! – с отвращением сказал Стась Лучинский.
– В это поверить просто невозможно! – заявила его жена.
Рушальский оказался хладнокровнее всех – он даже не удержался от зловещего замечания.
– Хотел бы я знать, чем сейчас занимается пани Фелиция!.. – мрачно пошутил Роман и тут же обратился к профессору. – Вы, кажется, что-то говорили о том, что щупальца графини Батори дотянулись и до этого особняка. Что вы имели в виду?
Пан Ольшанский встрепенулся и вновь оседлал своего конька.
– Тогда здесь не было никакого особняка! Как я уже говорил, на этом месте стоял замок Тирберг, принадлежавший темной личности по имени Альбертус. Владелец замка знавался с иезуитами и одно время даже состоял в окружении Стефана Батория, польского короля и двоюродного брата графини Эржебет Батори. Доподлинных фактов о нем практически не сохранилось. Однако среди документов в ларце пана Жуевского мною обнаружен старинный манускрипт, составленный на латыни. Это предписание главы иезуитского ордена брату Альбертусу во всем следовать к выгоде их общего «божьего» дела. При этом упоминается «число зверя», по достижению которого ему надлежит сообщить властям о сатанинских забавах некой графини Б. К этому манускрипту были оставлены комментарии пана Жуевского на отдельном листке. Эти комментарии мне удалось восстановить и проверить в Сувалках на предмет исторической достоверности. Так вот, Жуевский предполагал, что иезуитам стало известно о кровавых вакханалиях Эржебет Батори раньше всех…
– Каким образом? – осведомился герр Хайнштайн.
Профессор кивнул, соглашаясь с правомочностью вопроса и продолжил:
– Пан Грошек позабыл сказать, что в некоторых оргиях графини принимал участие еще один человек, чья личность осталась неизвестной, поскольку его лицо всегда было скрыто под маской. Были основания считать эту особу близкой родственницей графини, её родной теткой Кларой, тоже предрасположенной к садистским увеселениям. Жуевский полагал, что Альбертус имел возможность обольстить или подкупить эту тетушку и в её одеждах несколько раз посетить пыточные подвалы замка. Там же, вероятно, ему на глаза попался дневник графини, в котором та вела учет своим жертвам. Наверное, через Альбертуса об этом стало известно иезуитам, и те составили план по изъятию обширных владений семейства Батори в пользу церкви. Для этого надо было всего лишь уличить владетельную особу в приверженности к сатанизму и колдовству. Отсюда возникло «число зверя», ведь шестьсот шестьдесят шесть замученных ею жертв ни у кого бы не оставили сомнений в том, что Эржебет Батори знается с нечистой силой. Альбертус не погнушался отправить из своего замка и близлежащих селений несколько девушек шляхетского происхождения на «обучение» к графине, чтобы число пострадавших от её кровавых рук быстрее достигло заветных цифр.