От блондинки, закончил за Демьяна Ганс. – Конечно, я же не слепой, вижу, что ты на нее запал. Хельга – твоя. Хотя, на мой взгляд, немного суховата и высокомерна – требований много, а изобретательностью не блещет.
Это то, что мне сейчас нужно, жестко обрубил друга Демьян.
Наверное, ты прав, нисколько не обидевшись, продолжил Ганс. Опусы маркиза Сад-овника[80], я с ней не воплощал, а с ней это должно сработать. Но берегись, мой друг – я же понимаю, зачем она тебе – а замещением объекта страсти не удовлетворишь. Я бы присоветовал Юмбу – фиолетовую эфиопочку. Страстная кошечка! И в диплом, ad vocem[81], сойти сможет. Представляешь, она мечтает выйти замуж за своего короля, какого-то орангутанга-каннибала. Вот уж, quails rex, talis grex[82]!
Имущество! Игрушки! Пища! – глухо прорычал Демьян, Вот что такое земы. А их женщины…
Эка тебя припечатало! прервал демона вампир. Незаурядная видно блондинка оказалась. Достойный противник.
Никогда, слышишь, никогда не смей ставить меня с юбкой рядом!
А лежать ты как-то не отказываешься!
Это другое!
Почему, дружок? Ты забыл о том, благодаря кому существует Ад? Да и Рай, тоже? Благодаря земам и их плодородным женщинам. Имей толику уважения к тем, кто дает тебе возможность жить.
Еще скажи, что ты у своих укушенных прощения просишь перед тем как высушить.
Это другое!
Нет, то самое. Вот и я не собираюсь у каждой коровы разрешения спрашивать, перед тем как ее филейной частью полакомиться. В виде стейка или секса.
Ты слишком увлекся результатом. Поверь, от процесса можно получить намного больше.
Ты эстетствуешь, Ганс. А я иду к победе. Любой ценой.
У земских женщин есть мудрая поговорка: «Не руби член, на котором сидишь».
Если сидеть хорошо! – хохотнул Демьян.
Рассудительное дополнение. Однако, в твоем случае, губить сук, на которых лежишь ты, тоже не стоит. Ладно, примирительно сказал Ганс. Он напялил свое сомбреро и приглашающе открыл дверь: Пора присоединяться к веселью!
Дела ангельские
Ну, и что у тебя с дипломом? – поинтересовалась Кристина у Паскуаля.
Они ехали по побережью в шикарном перламутровом бентли. Паскуаль восседал за рулем. Он явно не терял даром времени за последний год в Среднем мире умудрился каким-то образом получить права, теперь вот – машина. На прокат, как он уверял. Впрочем, комфорт переливающегося на солнце механического красавца был просто не в состоянии компенсировать ужасные впечатления от езды с занудным ангелом.
Да понимаешь, тупиковый случай. Я целый год пытался раскрутить этого жида на приличный взнос, и все без толку.
А если поподробнее?
Моя тема – «Благотворительность от души». Я сначала не хотел браться, где сейчас души на Земле отыщешь?
Вообще-то, прервала его Кристина, их 6 миллиардов девятьсот шестьдесят три тысячи семьсот одна!.. четыре!.. восемнадцать!..
Будет тебе, не увлекайся!
Так тебе все равно мало?
Много, мало, какая разница! Когда темы раздавали, там список миллиардеров прилагался. И в аннотации было сказано, что господин Фрайман, проживающий в Майами, Ria-street, 79, будучи обладателем более чем четырехсотмиллионного состояния, ежедневно жертвует благотворительные средства нуждающимся.
Звучит заманчиво. Значит, ты и клюнул?
Клюнул, конечно! Цель диплома – подтолкнуть подопечного к пожертвованию, а если он и так каждый день этим занимается, его же развести – секундное дело!
И на чем ты споткнулся?
Да, он раздает направо-налево! Но не больше чем доллар в день, жлобина!
Кристина мысленно поаплодировала старшей ангелессе Мадонне[83], которая вела курс благотворительности в академии. Судя по кислой физиономии Паскуаля, преподаватель подготовила достойные дипломные задания некоторым, особо достойным послушникам.
Паскуаль, я конечно не ханжа, но твоя речь настолько засорена земными жаргонными словечками…
Знаешь, как тут говорят, с койотами жить…
Да ты просто не любишь людей, ангел! И не веришь в них. И какой ты после этого ангел?
А ты? Ты их любишь? Ты же каждого зема больным на голову и душу считаешь, и спешишь, ломая крылья, вылечить его от самого себя! Это, по-твоему, называется верить в людей? Так что хватит мне нотации читать. Тебя прислали помочь – помогай. Нет, скатертью дорога!
Благообразное личико Паскуаля исказила гримаса ненависти. Ко всем. К этой чистенькой ангелессе, к патриарху, с его незапятнанной репутацией, к однокурсникам, безродным выскочкам, добивающимся в отличие от него успеха, к дуре Келли, подставившей его перед Кристиной, к этому жиду Фрайману, обожравшемуся скупидому, к кубинцам, наводнившим Майами, к людям, размножающимся на Земле словно кролики…
Кристина была хорошим эмпатом. И хотя не читала дословно мысли, но она буквально каждой клеточкой прочувствовала состояние Паскуаля. А еще она была ангелом, у которого добродетель всегда превыше. Тем более личной неприязни, даже если она имеет под собой все основания.
Ну что ж. Будем помогать! – сказала Кристина, вложив в эти слова всю свою оптимистичность. Хотя все равно прозвучало фальшиво. Поэтому она вернулась к своему деловому тону. Выход из безвыходного положения там, где вход. Так что начнем сначала.
Откажемся от диплома? – в ужасе вскричал Паскуаль.
Во-первых, почему «откажемся» во множественном числе? Мой диплом уже готов, а ты свои проблемы с больной головы на здоровую не перекладывай. Во-вторых, искать вход в проблему нужно намного раньше. Как твой подопечный стал миллионером? Когда это произошло? Есть ли у него дети или иждивенцы? И почему он хоть по центу, но каждый день отдает нуждающимся?
Козел потому что! Денег огреб, а раскошелиться не хочет! Издевается просто над теми, кому не повезло!
Есть примеры?
Может по центу бродяжкам раздать. Шприц одноразовый больнице подарить, один. Кулек засохших печенюшек – 0,99 долларов на распродаже в приют отправить…
Согласна, выглядит это, мягко говоря, не очень красиво. Но ты не пытался…
Я целый год пытался! И от фондов к нему подъезжал, и от голодных, и от смертельно больных, и младенцами перед ним тряс, и аллигатором диким, исчезающего вида. Все бесполезно.
Ты не дослушал меня. Ты не пытался понять его позицию?
Нет. Я умываю руки. У тебя встреча с ним, Паскуаль посмотрел на часы, Через три часа. Раз ты самая у нас умная, вот и разберись, из каких побуждений он уже лет тридцать над своими соплеменниками издевается.
Информация о встрече была для Кристины новостью, причем не самой приятной. Времени так мало, она просто не успеет подготовиться. А выводить подопечного, явно непростого характером человека на задушевный разговор, не подкрепив свои аргументы фактами, по меньшей мере, смешно. И глупо – второго шанса может не случиться.
А чего она ожидала, когда согласилась помочь Паскуалю? Он нисколечко не изменился за этот год. Впрочем, изменился, и еще как! В самую худшую сторону. В нем пышным цветом расцвело ханжество, завистничество, злопамятность. А к глупости прибавилась самоуверенность.
Кристина сцепила зубы, чтобы не осквернить свои уста самыми грязными земными словами в адрес Паскуаля.
Пуп Земли! – единственное, что вырвалось у нее.
Ага! Он таким себя и считает!
Кристина посмотрела на Паскуаля. Безнадежен. Как есть безнадежен.
Как найти его хранителя?
А я почем знаю?
Кристина даже задохнулась от возмущения:
Ты работаешь год с подопечным, и даже не удосужился пообщаться с его хранителем?
Да приходила тут одна, старенькая, хроменькая. Да на кой ляд она мне сдалась?
А где вырос твой миллиардер, ты знаешь? Во что любил играть? Какие фильмы смотрел? Где учился? Что купил на первую зарплату? В кого влюблялся?
Еще скажи, что я должен знать болел ли он ветрянкой в детстве!
Да, дорогой Паскуаль, да!
Скажешь тоже! фыркнул Паскуаль, и, насупившись, замолчал.
«Пусть, подумала Кристина, последнее слово останется пока за этой капризной и ограниченной личностью. Может мне и удастся чем-то здесь помочь. Если не Паскуалю, то хотя бы Его Святейшеству».