Телевизор в комнате был. Раритетный. Черно-белый. Прапрадедушка тех, что дружат с декодерами и спутниковыми тарелками.
Вот это я понимаю, выдержанный стиль! – Хохотнул вслух демон, но от попыток отыскать что-то пригодное пока не отказался.
Его взгляд наткнулся на корзину с фруктами. Муляжи. Из таких «наливное яблочко» (пространственный коммутатор) на блюдечке с «голубой (эфирной) каемочкой» не сообразишь. Да и с техникой у него не особо…
Вода! Остается только она.
Демьян оглянулся в поисках походящей посудины. Ничего больше блюдца, хоть крышку от унитаза снимай. Емкость нужна с большой площадью.
Ага! Плафон с люстры. Одной искрой демон снял его с петель, другой заплавил отверстие для крепежа в центре. Вышло замечательное блюдо. Залил водой. Пустил радийную волну с частотами Ганса, и, прощупывая чувствительной рукой воду, замер над коммутатором.
Первые несколько минут эфирного поиска ничего не дали. Пущенная Демьяном волна постепенно угасла, так и не принеся искомой связи.
Где же тебя Рогатый носит, кровопийца?
От второй волны по блюду пошла рябь какой-то картинки.
На домашнюю обстановку похоже мало. Демоны, весь свет Андерграунда!
Изображение стабилизировалось и в «блюде» появилась удивленная физиономия Ганса.
Credi non potest[133]! – вампир был в шоке от увиденного в своей рюмке. Ты?!
Я! обиженно подтвердил Демьян. Быстро ты про меня забыл! А я-то тешил себя надеждой, что мои друзья меня ищут!
Так искали! – изображение замельтешило. Видимо Ганс, подхватив посуду, искал уединенного места на сейшене. – А потом, вот это…
Что «это»?
Проклятие Горбатого, чтоб тебе масла в котел не долили! – пришел в себя, наконец, Ганс, и расхохотался. Ты даже вообразить себе не можешь, где я сейчас нахожусь!
В Аду, кажется, Демьян рассмотрел повнимательней задний фон картинки, в Парадном зале Олины Дуракоff[134]?
Ага! Только зачем я здесь?
Какой-то распуперный концерт? Или твоя родня притащила тебя на очередной бал дебютанток?
Холодно! Как в Раю холодно!
При чем здесь Рай? – недоуменно спросил Демьян. Неужели Ганс в курсе в какую глупость он вляпался?
Ты точно с катушек съехал! Присказка такая. Короче, не угадал, друг мой, товарищ и брат. А нахожусь я…
Ну не томи, у меня времени в обрез.
Хорошо, что оно вообще у тебя есть. Нахожусь я на ТВОИХ ПОМИНКАХ! Дошло?
Н – не очень.
Ты ведь у нас теперь национальный герой! Гордость Андеграунда. Награжден Сморчковым Пнем[135], послесмертно, разумеется. И сейчас начнется официальная панихида по тебе, безвременно покинувшему наш подземный мир!
А мама знает? – ужаснулся Демьян.
Конечно! Но твою семью на этом мероприятии представляет Меркуза, твой дядя, кажется?
Да, дядя. А родители где? Что с ними?
В пресс-релизе написано, что в связи с полученными душевными ранами, ближайшие родственники не могут присутствовать на панихиде. На самом деле, твоя Maman, как всегда оказавшая правой, о, чудо-женщина, никогда не перестану ею восхищаться, категорически отказалась участвовать в твоих поминках, поскольку уверена, что ты жив!
Им ничего не грозит?
Смеешься? Родителям героя? Да кто на них посмеет поднять…
ОНА посмеет.
Значит, это ЕЕ игры? – осторожно уточнил вампир.
Ну да.
Опаньки! Ну, ты и влип!
Ты даже не представляешь, насколько! Еле жив остался.
Никогда в тебе не сомневался.
А что тогда на моих поминках делаешь?
Развлекаюсь! Тут такие зарисовочки! Разряженные в траур демоницы рыдают не скрываясь. Еще бы, такая партия уплыла. Нет, что ты, есть и искренние. Хотя, смотри, и эти вырядились. Но их можно простить – послежизнь как-то продолжать надо, устраивать уже без твоего темного образа!
Да ну их!
А еще я речь толкаю! Как единственный близкий друг. Некролог от некрофила, Ганс захихикал. Только теперь в этом необходимость отпала.
Ни в коем разе!
Как так?
Никому не слова о моем «воскрешении». Кстати, а за что меня орденом?
Ха! Ты, оказывается, уже давно был нашим резидентом в Среднем мире. И мне чего не сказал! – театральная укоризна в голосе. Был захвачен Светлыми миротворцами и пропал без вести, мужественно защищая от иноверцев секретные сведения Андеграунда.
Резидент, значит. Ну-ну.
А в руки врагов тебя сдал предатель, некий Хьюго Боос, продажный бес, из уголовников. Он объявлен государственным преступником и за его голову назначена нехилая награда. Из президентского фонда. – Серьезным тоном закончил Ганс, до которого стала доходить вся опасность положения, в котором оказался Демьян.
Слушай, не говори пока ничего моим, попросил Демьян.
Ты что! Они же с ума сходят!
Это для их же безопасности. Я сам сначала разберусь, потом их наберу. А наш сеанс сразу же сотри.
Хорошо, можешь на меня рассчитывать. Слушай, я тут запишу тебе несколько моментов. Потом обхохочешься. Это ж надо, практически на своих похоронах побывать! Не каждому дано! Ну, sit tibi terra levis[136]! Тьфу, Горбатый, твое здоровье!
Все еще продолжая ржать, Ганс, опрокинул в рот рюмку и отрубил связь.
Во попал! Не может быть, чтобы госпожа президентесса с такой тщательностью заметала следы неудачной интрижки. Что-то здесь не так. Только что?
Демьян поспешил замести следы потустороннего общения.
* * *
Нагруженная пакетами, Кристина стояла перед входом в свой номер и не решалась войти. Спасенный подопечный мало того, что не вписывался ни своим происхождением, ни моральным ценностями в ее устоявшиеся взгляды, так еще и был совершенно неуправляем.
Я спасла абсолютное зло! – с горечью прошептала она.
Но, в конце концов, это ее дом, пусть и временный! И она решительно толкнула дверь.
Ее взору открылась картинка не менее занятная, чем при предыдущем возвращении.
Жанр – идиллия. Сюжет – утопия.
Несчастный журнальный столик, которому сегодня уже выпадала тяжкая доля изображать сцену, снова служил подмостками. Теперь на нем стоял Демьян. Опытным хозяйским прикусом он держал в зубах отвертку, руки его при этом чинили что-то в люстре.
Ну, вот теперь порядок! довольный собой Демьян хмыкнул и спустился вниз. Хлопни-ка в ладоши! – попросил он ангелессу.
По хлопку в потолочном светильнике одна за другой начали зажигаться лампочки.
Это магия?
Обижаешь! Шумо-звуковой датчик включения электричества, – с мальчишеской гордостью в голосе хвастался Демьян. – Самую чуточку магически подправленный. Но сейчас работает как обычный! Правда, здорово?
Ага.
Во многих новых земных интерьерах используются. А в Средний мир они от нас попали, так что я знаю, как с ними обращаться. Тебе нравится?
Да.
Кристине стало стыдно. Вот тебе и абсолютное зло. Пытается сделать ей приятное. Предупреждал же воспринимать его таким, какой он есть. Демон. Ну что он может поделать со своей природой?
Одежду принесла? – прервал Демьян ее покаянные мысли.
Кристине вдруг стало еще хуже. Она вспомнила, что из мести притащила ему надеть.
Может, сначала поедим? Конечно, все уже остыло, но ты ведь, наверное, сумеешь разогреть?
Обязательно поедим! Только позволь сначала я приму цивилизованный вид.
И схватив пакет, отправился переодеваться. В ванную, отметила Кристина, что бы ее не смущать. Лучше бы остался смущать. Может, удалось бы загладить неудачную шутку.
Накрывай на стол! – закрывая за собой дверь, крикнул Демьян, и скрылся в импровизированной гардеробной.
Кристина швырнула себя на диван. Ну что она наделала? Обидела зря человека, тьфу, демона, но все равно личность. Гордую. Унизила, можно сказать.
Шелест пакета и разворачиваемой оберточной бумаги за стенкой сменился тишиной. Протяжной, действующей на нервы.
«Наверное, решает, что с этим всем делать» подумала Кристина и покраснела.
За стенкой послышались звуки.
Надевает! прошептала Кристина и с ужасом стала ждать появления новооблаченного Демьяна.