— Ну, если не вилять, то мы идем в противоположную сторону и тремя этажами выше.
— Вот, например, лифт!
В столовой было какое-то столпотворение — очередь до самых дверей, шум на кассе и — неожиданно — не меньше двух десятков свободных столиков.
— Встаем в очередь, — буркнула Цо.
— Кто последний? — умело воззвал Михаил, из угла ему ответили два дядьки в синих комбинезонах (служба воздухооборота). Цо с утомленным видом встала за ними, он подтянулся поближе.
— Вы вообще работать собираетесь? — рявкнул кто-то в середине очереди.
— Да все уже, отпускают! — крикнули из начала.
За Михаилом встала, прикрывая громкий сладкий зевок ладонью, корпулентная дама в пестром коротком халате и пушистых домашних тапочках. За ней — парочка подростков, увлеченно стучащих по экранам планшетов.
— Поменяемся-ка местами, — пихнула Цо Михаила. Дама опустила руку, блеснули злые глаза. Михаил с удовольствием выскочил из пространства между двумя драконами, помеченными маленькими шрамами каждый.
Очередь двигалась быстро. Цо смотрела в планшет, елозила по нему пальцами, и негромко бубнила себе под нос. Тетка тоже о чем-то бурчала вполголоса, знакомым жестом поднеся запястье к лицу поближе и рассеянно глядя в сторону столиков. Михаил добрался до стойки, взял поднос, посмотрел на подавальщиков. Те носились взмыленные, пожилая женщина, которая в прошлый раз уронила котлеты, ловко раскладывала что-то, похожее на лечо, по тарелкам. Ее взгляд метнулся к Цо, потом к тетке за ней — прищур, крошечный кивок самой себе «а, понимаю».
— Это вообще не моя компетенция, — погромче сказала Цо. — Нет. Нет, это невозможно.
Пауза. Цо внимательно слушает, до Михаила в гуле столовки не долетает ничего.
— Федеральный агент в принципе не может расследовать что бы то ни было кроме открытой заявки… Нет. Меня в таком раскладе не уволят. Меня найдут и… распнут. Или скормят муравьям. Мы изучали подобные прецеденты и чем они заканчиваются… Нет, нет и еще раз нет. Протоколы наши доступны, ознакомьтесь.
Цо оглянулась в поисках подноса, Михаил ткнул пальцем в пустой, стоящий на ленте перед ней. Цо протянула руку, подавальщица тут же протянула ей тарелку. Тетка сзади громко капризничала, просила салат посвежее, а стейк поменьше, нет, мне вон тот положите, вон тот, поджаристенький.
Они сели за столик ровно посередине зала, Цо злобно ухмылялась.
— Они, оказывается, думали, что я приехала расследовать их подпольные делишки. Сопротивление, блин, хрéново.
— А ты, значит, объясняла, что этого не может быть?
— Ну конечно.
— То есть отношения между стратами таковы, что они, э-э, а — точно знают, что они друг другу не друзья; бэ — обе страты понимают, что верхи с ситуацией не справляются; вэ — верхи готовы выкинуть бешеные деньги на приведение ситуации на станции к их пониманию порядка, но не на примирение? Ну и понятно, что заявить — одно, а делать — другое, тут такое в порядке вещей, все этого и ожидают, как штатного развития событий.
Цо поводила в воздухе палочками, глядя в пространство.
— Пожалуй, что всё так, если предполагать, что эта тетка — не дура, а она, несмотря на весь этот цирк, не дура.
— Почему ты так думаешь?
— Ну, например, потому, что она не стала стрелять. И потому, что в столовой была большая очередь. И вообще, нас как от дома вели, так и ведут, а мы культурно поели и уже сейчас пойдем назад без всяких, понимаешь, подозрительных встреч. Нет, тетя не дура.
Михаил оглянулся. Затор давно рассосался, хвоста через всю столовую как не бывало, люди подходили сразу к стойке, брали подносы, набирали еду и быстро рассчитывались.
— Тогда это еще значит, что она обладает очень… большой… не то слово — широко вариативной властью.
— Фоновый авторитет, — сказала Цо и потрогала свой шрамик.
— Я хочу много, много знать про эту практику! — яростно сказал Михаил.
— Фас, — тихо сказала Цо и уткнулась в свою тарелку.
Михаил криво ухмыльнулся и ничего отвечать не стал.
Обратно к сударыне Стуц они не пошли — у Цо возникла идея. От Михаила требовалось молчать и зыркать по сторонам, а если повезет — собеседовать по протоколу заявки (ой, как необычно-то), сама Цо несколько раз глубоко вздохнула, пару раз щелкнула пальцами и поперла вверх по этажам с полным пренебрежением к лифту.
А здесь-то Михаил еще и не был! Лестница упиралась в закрытую дверь, та вежливо требовала предъявить что-то. Цо предъявила. Дверь попросила удалить второго проходящего. Цо потребовала оператора, оператор долго не отвечал, Цо начала надиктовывать на браслет про оказание сопротивления законным действиям федерального агента, оператор наконец отозвался, дверь молча отъехала в сторонку.