Пока она тараторила, он внимательно смотрел. К концу её монолога его явно отпустило непонятное напряжение, и он даже чуть улыбнулся. Гермиона замолчала, вопросительно глядя на него.
Малфой выглядел на удивление расслабленно и даже безразлично. Он пожал плечами, показывая, что тема исчерпана. Это была вся его реакция, как будто ничего особенного не произошло. Хотя да, а что, собственно, произошло? Он почувствовал
очередной всплеск ненависти к ней и только. Гермиона поджала губы.
Он сел за стол, придвинул к себе плоскую коробочку, кивком головы подозвал её и с помощью палочки открыл крышку коробочки. Внутри на чёрном бархате лежало старинное украшение, явно трудоёмкая работа гоблинов. В янтарном камне застыли пузырьки воздуха.
Малфой первым нарушил тишину.
— Итак. Перед нами кулон Билкис. Надеюсь, на этот раз ты не кинешься его использовать, как было с арфой? Это по-настоящему тёмный артефакт, в сравнении с ним арфа просто детская игрушка. Третья категория опасности.
— Малфой, я тронула арфу только тогда, когда убедилась, что она безопасна, не проклята! Я не думала, что…
— Неважно, — перебил он её, поморщившись. — Ты изучила историю этого кулона?
— Да, — отозвалась Гермиона.
— Я слушаю.
Она закатила глаза. Ну, точно она обязана отчитаться перед ним. К чёрту его, им недолго осталось контактировать.
— «Кулон принадлежал легендарной правительнице Сабейского Царства, её имя Билкис. Она была очень могущественной волшебницей, о её силе слагались легенды. Сулейман прознал о ней и захотел, чтобы она была матерью его наследников и передала им свою магию. В то время считалось, чем сильнее магические способности у матери, тем сильнее будет ребенок. Он потребовал Билкис прийти к нему, но она отправила ему дары вместо себя, одним из которых был этот кулон. Тогда Сулейман передал ей, что пойдет войной на её царство. Билкис почувствовала, что не сможет одолеть такого грозного противника, и пустила слух, что она оборотень и вместо ног у неё копыта. Когда она явилась к правителю, тот в мгновение ока переместил трон царицы в свой дворец и попросил её занять его. Но перед троном он наколдовал водяную пучину. Иллюзия была так сильна, что Билкис подняла юбку, чтобы перейти водоём, и обнажила ноги, на которых не было копыт. Так Сулейман узнал о её обмане. Он женился на ней, но у них рождались только сквибы. Тогда правитель созвал всех тёмных волшебников своего царства, и те заколдовали тот самый кулон, который Билкис передала в дар Сулейману. Теперь, если женщина наденет кулон, забеременеет и будет носить ребенка, он вытянет всю её магическую силу и передаст ребенку при его рождении. Кулон не имеет замка: он застегивается с помощью магического ритуала и его невозможно снять, если только
отец ребенка не произнесет нужных слов. Ритуал и необходимые слова записаны на стенах руин Сабейского храма Бар’ан близ Сабейской столицы.»
Малфой внимательно её слушал, изредка хмурясь. Когда Гермиона замолчала, он задал вопрос:
— И что нам известно о том, насколько хорошо работает кулон?
— Есть сведения, что Сулейман провёл ритуал, надел его на Билкис и она забеременела. По истечении срока она родила ребенка, магический потенциал которого был виден сразу. Сама же Билкис… — Гермиона запнулась, — потеряла всю свою магию. Кулон полностью высосал её силу, передав ту ребенку. От Билкис осталась только человеческая оболочка, и она вскоре умерла, так как, видимо, на протяжении стольких месяцев носить на себе сгусток тёмной магии опасно для здоровья. Сулейман хотел, чтобы у его детей были сверхмагические способности, поэтому он находил сильных волшебниц и обманом принуждал надеть этот кулон. Сколько их было, достоверно неизвестно, источники называют разные цифры. Кулон передавался из поколения в поколение, от отца к старшему сыну. Одна из правнучек Сулеймана, очень сильная волшебница, выкрала кулон и спрятала. Долгое время никто и ничего не знал о нём, пока во времена колониальной Англии он не попал в Министерство Магии. Его не уничтожили, так как темная магия сопротивлялась, и есть опасения, что кулон начнёт защищаться и высасывать магию из пытающегося его обезоружить. Нет никаких достоверных сведений о том, как его можно уничтожить. Только догадки, что сделать это может только мужчина-маг.
В этом месте Гермиона презрительно скривилась и фыркнула. Малфой острым взглядом посмотрел на нее:
— Что?
— Понятно, почему не уничтожили этот артефакт. В то время положение женщин-волшебниц было неравным с мужчинами, хотя магическая сила не имеет пола, это всем известно. Всем было безразлично, что существует такой опасный для женщин артефакт, и ни один волшебник не захотел уничтожить его! — Её глаза возмущенно блеснули.
Малфой удивленно уставился на неё.
— Ты же читала, что кулон наделен тёмной магией и может сопротивляться. Кто захочет так рисковать?
— О, ну конечно. Если бы существовал подобный предмет, который был бы потенциально опасен для мужчин-магов, и уничтожить его могла бы только женщина, Министерство магии горы бы свернуло, но уничтожило его.
Малфой, казалось, был заинтересован:
— То есть ты хочешь сказать, что его не уничтожают потому, что мужчины-маги опасаются за свою силу, но при этом не боятся, что такой артефакт может принести гораздо большее зло женщинам?
— Именно! — Гермиона вскинула голову, презрительно глядя на кулон. — Никому до этого нет дела. Он валяется в недрах Министерства уже много веков, и его не уничтожают, потому что не считают опасным. Между тем, попади он в плохие руки, пострадают прежде всего женщины, но никто не думает об этом.
— Можно подумать, — лениво растягивая слова, заговорил Малфой, — ты бы рискнула уничтожить подобный артефакт, который могла бы уничтожить только женщина, поставив на кон свою магию и даже жизнь.
— Представь себе, да! — взвилась Гермиона. — Мы рисковали жизнью на войне с Волан-де-Мортом! Чем это отличается от попытки уничтожения подобного тёмного артефакта?
— А если бы у тебя был сын, позволила бы ты ему попробовать уничтожить вот этот кулон? — вдруг спросил Малфой, глядя ей в глаза.
— Если бы… — она замялась. — Это же другое. Я бы сначала всё расследовала, узнала, и тогда мы с сыном… с гипотетическим, конечно! Попробовали бы его уничтожить. Но вообще, у гипотетического сына будет гипотетический отец, поэтому лучше заняться уничтожением с ним, — последние слова она проговорила уверенно.
Малфой расхохотался.
— Всегда забавно, когда двойные стандарты раскрываются вот в таких беседах. Значит, гипотетический мужчина-маг должен рискнуть и уничтожить кулон, но когда речь заходит о гипотетическом сыне, то это сразу же другое, — передразнил он её.
— Что касается двойных стандартов, Малфой! — запальчиво сказала Гермиона. — У тебя может быть гипотетическая дочь, и неужели тебе не было бы страшно, что гипотетический маг мог бы использовать на ней этот кулон?
— Из века в век в семье Малфоев первыми рождаются мальчики, — свысока проговорил Драко. — А я никогда не хотел быть многодетным, наличие одного ребенка мне видится вполне достаточным. Так что тут я защищён, — он насмешливо посмотрел на неё.
— Но… — Гермиона так много хотела ему высказать, но он её перебил:
— Оставим пустые дискуссии. Пока кулон в Министерстве, он не угрожает ни одной волшебнице. Продолжим исследование. Из всего этого мне понятно, что всяких проклятий на кулоне предостаточно, и стоит надеть полную защиту. В случае с этим артефактом я начну первым. Возражения?
— Нет, — насупилась Гермиона.
Они облачились в полную защиту, и Малфой начал проверку на тёмную магию. Гермиона должна была его страховать. Она стояла рядом, внимательно наблюдала и не могла не признать, что Малфой действовал методично и аккуратно. Гораздо лучше, чем она ожидала. Он ловко отделил поверхностное старое проклятие и развеял его, затем приступил к углубленному выявлению тёмной магии. Точно, осторожно, так, как это сделала бы она сама — а она считала себя в этом опытным специалистом. Вдруг Малфой махнул рукой, привлекая её внимание и указывая на кулон. Гермиона присмотрелась: пузырьки воздуха внутри камня начали своё движение, как будто находились в жидкости. Они сталкивались, расщеплялись, плавали внутри. Зрелище было завораживающим: казалось, внутри янтаря была жидкая субстанция, которая бурлила.