— Да, очень красиво, — она подула на чай, потом чуть отпила и набралась смелости сказать то, что было очень трудно, наверно, труднее признания в той её ошибке. — Аркадий, я всё таки должна это сказать. Я… я… Я люблю тебя.
— И я тебя люблю, — он повернулся к ней, убрал вылезшую из под шапки прядь волос, притянул к себе свою женщину и поцеловал её.
Вдалеке взлетали фейерверки, пышным снопом раскрываясь в небе.
###
А где-то тот, кого Тени называли Заказчиком, лежал рядом со спящей женой и смотрел глазами своих меньших генетических собратьев на стоящую на балконе парочку и устало улыбался. Он видел уже многое в своей почти бесконечной жизни. Приходилось и создавать и разрушать, менять историю, вершить её своими поступками. Но редко ему приходилось переписывать уже свершившиеся события. При этом становясь их частью. Он не ошибся, заключив сделку с теми двумя Тенями. Они неплохо справились с этой работой.
Он оторвался от созерцания, открыл глаза, потер виски. И посмотрел на спящую жену. По большей части, всё ради неё. Ради неё он долгие годы назад пришел в этот мир. Ради неё же он готов будет спасти этот мир. Уже почти скоро.
Ещё он вспомнил, как встретил Аркадия в далеком будущем. В той ветке реальности, что уже не наступит…
#####
В тускло освещенной комнате в кресле у окна сидел старик, подслеповато щурился, пытаясь разглядеть унылый пейзаж за окном. Заброшенный старый парк, неработающий фонтан, унылые деревья, за которыми давно не ухаживали.
Ещё в последнее время всё сильнее беспокоило сердце.
Старик перевел взгляд на старый, уже видавший виды смартфон. Пенсии вполне хватало купить новый, вот только зачем ему это? Сколько ему там осталось?
С трудом поднявшись, подошел к стеллажу, посмотрел на стоящую на полке скульптуру из прозрачного пластика, краска с которого уже почти сползла. Был же в юности талант делать эти скульптуры…
Молодой парень, на котором лишь плавки, нес на руках женщину, одетую лишь в купальник. В глазах его, которыми он смотрел в её глаза, была такая теплота и нежность, что старое сердце снова защемило.
Он протянул руку к лицу женщины, осторожно, боясь повредить прочный материал, коснулся его пальцем. Потом прикоснулся к шраму на животе женщины. Шраму, из-за которого он когда-то давно решился рискнуть и не бояться признаться. По щеке прокатилась слеза.
— Ты любил её?
Голос раздался позади, старику пришлось с трудом повернуться, болели суставы. Какой-то молодой парень стоял у стены его комнаты. С ним что-то явно было не так. Во-первых, откуда он тут взялся? Двери надежно закрыты. Во-вторых, его глаза. Прищурившись, старик понял. У молодого парня были очень старые глаза.
— Кто вы? — Спросил, скорее, просто из вежливости. В последнее время ничего не было интересно.
— В этой ветке реальности мы не знакомы, — сказал незнакомец. — В той, что я планирую развить, мы были, для тебя, и будем, для меня, знакомы.
— Были для меня, будем для тебя? — Переспросил старик, усаживаясь в кресло. — Ерунда какая-то.
— Разное восприятие времени. А ещё перемещение в нем же в разных направлениях, — пожал плечами гость. — Вернемся к вопросу, ты любил эту женщину?
— Да, любил. Она была старше меня, на целых одиннадцать лет. Хотя какая сейчас разница? Если бы не умерла тридцать лет назад, сейчас ей было бы девяносто четыре.
Незнакомец отошел к окну, посмотрел в небо.
— Если бы я предложил тебе исправить то, что произошло, одно обстоятельство, или, возможно, не совсем одно, из-за которого вы тогда расстались, ты бы согласился?
— Поздно исправлять, — старик невесело усмехнулся, — уже прошло шестьдесят лет.
— Завтра ты умрешь, — не обращая внимания на слова, продолжал незнакомец, — но я успел. Ты важен, потому что ты одно из звеньев моего плана. Даже не так, нескольких планов.
Он вышел на середину комнаты, достал из рюкзака за спиной небольшой футляр, в котором оказался лист бумаги.
— В данный момент я наделен Силой запечатлеть линии судьбы. И мне нужно запечатлеть твою линию. Линия твоей женщины будет взята автоматически. Но процедуру тебе не пережить, слабое сердце.
Старик поморщился. Можно верить во что угодно, в судьбу, гадание, переселение в цифросеть. Последнее уже несколько лет как практикуется, но его не интересует, без той, которую он любил и с которой расстался около шестидесяти лет назад. Практически тогда же, когда и познакомился. Он хотел что-то ответить, но внимательно посмотрел в глаза этого странного человека. Очень старые глаза, видевшие больше, чем можно себе представить.
— Зачем тебе это?
— У меня есть несколько планов. Один из них — направить развитие мира, в котором будут жить потомки той, что я люблю, в более лучшую сторону. Ты — одно из звеньев этого плана. — Он порылся ещё в рюкзаке, достал небольшую бутылочку. — Выпей это, поможет.
Долго старик не думал. Принял бутылочку, открыл и выпил содержимое. На вкус — обычная вода.
Незнакомец вытянул руку, приложил к морщинистому лбу старика, в другой руке зажал лист бумаги. На несколько секунд комната утонула в ослепительном свете, исходящем из лба старика. Бумага покрывалась вязью линий, хаотично пересекающихся в бешеном танце.
— Что… ты… будешь… делать… теперь? — После этой странной процедуры слова давались с трудом.
— Изменять историю, Аркадий, — ответил незнакомец. — И вписывать себя в неё. Хорошо, когда можешь предвидеть будущее. И имеешь Силу его изменить.
Он коснулся кольца на левом мизинце и исчез. Безо всяких вспышек, спецэффектов, просто исчез.
#####
Аркадий потер грудь. Тут вроде бы кто-то только что был? Или показалось? А ещё, или тоже показалось, была какая-то боль в груди? Надо будет на всякий случай проверить потом. После праздника, да. Поднялся с кресла. Суставы не скрипят, даже не чувствуется, что ему уже восемьдесят три года.
— Дорогой, принеси попить, — на кровати лежала его женщина, только что проснувшаяся от дневного сна. Его Алла. Для своих девяносто четырех выглядит просто блестяще. Потянулась, села. Смотрит как и раньше, с любовью.
— Сейчас, конечно сейчас принесу, — он отправился на кухню.
По пути вспомнил, что скоро уже шестьдесят лет, как они вместе. Скоро приедут сыновья, дочка, внуки и правнуки. Надо бы попросить Крота чего-нибудь приготовить. Любит старый друг это дело, хлебом его не корми. Сам испечет и наестся!
За окном играл разноцветными струями воды фонтан, которому уже пятьдесят лет, деревья шумели листвой. А на стеллаже стояла скульптура из прозрачного пластика, с ними, Аркадием и Аллой, какими они были шестьдесят лет назад. Надо бы чуть подкрасить её, или пусть правнук сделает, унаследовал талант, похоже.
Вернувшись со стаканом воды, присел рядом с ней, поцеловал.
— Ну, ты меня смущаешь, — привычно возмутилась она, точнее попыталась, когда его рука привычно скользнула под её одежду, ощупывая её старый шрам от аппендицита, — скоро же гости будут! Весь "Клан" соберется!
— А мы успеем, — нахально усмехнулся он.
Эпилог
Год спустя
Алла потянулась в кресле перед окном, зевнула. Надо же, всё-таки задремала, а ведь обещала Кристине, что проследит за её малышами. Правда, те тоже спали в своей кроватке, мирно сопели. Два очаровательных младенца, сыночки Игоря и Кристины. А в соседней кроватке спала дочка Кристофера и Марии.
Она погладила свой уже изрядно увеличившийся животик, уже целых пять месяцев. И посмотрела в окно. А посмотреть было на что, трое мужчин увлеченно соревновались в колке дров. А женщины стояли чуть в сторонке и активно болели каждая за своего. Правда, их было там только двое, Мария и Кристина.
Её мужчина всё-таки проигрывал Кристоферу и Игорю, мог рассчитывать только на "бронзу". Или на приз зрительских симпатий. Четвертый участник соревнования выбыл сразу же, после первого удара топором. Илья, едва взяв топор и ударив по полену, схватился за правый бок и ретировался, оккупировав кухню. Сказалась прошлогодняя рана, из-за которой Илья уже давно не мог спать на правом боку.