– А Ягуара-то похожа на Регинку, такой наша Станкевич и станет лет через двадцать, – сказала Воеводина, наливая Лене в чашку жутко крепкий кофе. Тамара Павловна обожала такой кофе, от которого аж дух захватывало. Она где-то вычитала, что Екатерина Великая тоже была кофеманкой, и неподготовленные гости, хлебнув из кофейника императрицы, падали в обморок от густоты напитка. Екатерина Тамаре Павловне импонировала: «и страну вперед толкала, и о себе, грешной, не забывала».
Тамара Павловна не скрывала, что ей не нравится Регина. Та, впрочем, питала к Воеводиной такие же чувства.
– Ну что, дорогая, – заявила Тамара Павловна, – а теперь примемся за работу. Твои предложения почти идеальны, и сейчас мы попытаемся сделать их идеальными на сто процентов. Ты, Ленка, самая светлая голова в нашем отделе. После меня, конечно!
Вечером того же дня, возвращаясь пешком домой, Лена Монастырская подумала, что счастлива. Еще бы, ей двадцать семь лет, она окончила Московский государственный университет и работает на одном из самых прибыльных и динамично развивающихся предприятий страны. Когда на ее резюме пришел положительный ответ от концерна «Хаммерштейн», Лена почти не удивилась. Она, недолго думая, приняла решение переехать из столицы в Новгородскую область. «Хаммерштейн» был отличным плацдармом для карьеры.
И вот теперь она живет в пригороде Великого Новгорода, уютного, древнего и компактного города. Концерн, заботясь о сотрудниках (не обо всех, конечно, а в первую очередь о тех, кто занимается разработкой стратегически важных решений), выстроил недалеко от заводских корпусов коттеджи, в которых, ничего не платя, могли жить те, кто работал на «Хаммерштейн». В число этих счастливчиков попала и Лена Монастырская. Ей предоставили половину добротного коттеджа, в котором было все, что требовалось для беззаботной жизни. Она знала: стоит ей разорвать контракт с концерном, как придется покинуть жилище, которое она обставила по собственному вкусу. Впрочем, Лена не намеревалась разрывать контракт и отказываться от продолжения карьеры в концерне.
Коттеджи располагались в нескольких километрах от фабрики, обычно живущие там добирались до дома на автобусе, ходившем каждые полчаса, или на собственных автомобилях. В тот день Лена решила прогуляться.
Рабочий день закончился, однако июньское солнце светило по-прежнему ярко. Она шла вдоль трассы, думая о том, что сегодня предложила Воеводина. У Тамары Павловны, без сомнения, есть голова на плечах.
В двадцать семь лет Лена получила так много: перспективная и высокооплачиваемая работа, карьерные шансы, даже жилище, которое оплачивает не она сама, а работодатель. Концерну «Хаммерштейн» пророчили великолепное будущее. Лена регулярно просматривала новости с биржи: «Хаммерштейн» был концерном, который получал прибыль, несмотря на экономический спад и всеобщее отсутствие инвестиций. Попасть в число его работников желали многие тысячи, а удостаивались этой чести только избранные единицы. Лена в который раз подумала, что ей повезло. Впрочем, она, конечно, нашла бы иную работу, но «Хаммерштейн»… Пожалуй, он был мечтой любого смертного!
Ну, вот показались и крыши поселка. Лена очутилась перед коттеджем. Она знала, что за секретами концерна идет настоящая охота, несколько раз ловили промышленных шпионов, а некоторое время назад весьма крупный работник был молниеносно уволен, после того как стало известно, что он якшается с конкурентами. Сотрудники концерна дорожили своей работой: со временем они могли получить в собственность квартиру в Великом Новгороде или коттедж в поселке, помимо этого имелась возможность по чрезвычайно льготным ценам отдыхать на нескольких иностранных курортах, жить в отелях, принадлежащих господину Магнусу Хаммерштейну, который позволял своим сотрудникам нежиться под солнцем, почти ничего не тратя из собственного кошелька. А еще: забота о пенсионном страховании, медицинские услуги высочайшего класса, фитнес-центры, сауны, бассейн и великолепные фабричные столовые. Хаммерштейн не раз заявлял, что пришел в Россию надолго, и все его действия подтверждали эти слова.