К сожалению, плохое предчувствие невозможно смыть вместе с потом и грязью.
Эйб уже сидит в столовой, за нашим обычным столиком. Он кивает головой на стул, который занял для меня. Пробираясь к месту, я не отвожу глаз от Эйба. Его нельзя назвать привлекательным в общепринятом смысле этого слова: у него глубоко посаженные глаза, кривоватые зубы и нос, переломанный столько раз, что врачи уже просто сдались. Но для меня он самый красивый парень в мире.
Я усаживаюсь на свое место как раз вовремя — на сцену поднимается директор Вон.
Он прочищает горло и поправляет галстук. Его седые волосы даже не пошевельнулись, когда он нагнулся к микрофону.
— Сегодня мы открываем дорогу в большой мир группе очень талантливых, одаренных студентов.
Студентов. Он сказал «студентов». Не старшекурсников. Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить, что он говорил в прошлом году.
— В этом году некоторые принятые решения удивили даже меня.
Удивили? Типа… что выбрали учащегося младших курсов? О нет. О нет, о нет, о нет. Отодвигаю тарелку с салатом, которая стояла на столе и поворачиваюсь к Эйбу.
— Я люблю тебя, — шепчу я ему.
Он наклоняет голову ко мне, но не поворачивает ее:
— Ага, и я тебя тоже люблю.
Директор Вон продолжает:
— Но, перед тем как мы начнем, приглашаю вас всех насладиться едой, — он разводит руки в стороны, и кухонный персонал вносит подносы с блюдами, накрытыми серебряными крышками.
— Ты будешь меня ждать? — еле слышно спрашиваю я.
На этот раз Эйб поворачивает голову:
— О чем ты говоришь? Зачем ждать?
Официант снимает крышку с блюда жаркого и ставит передо мной, но я отодвигаю его туда, где уже стоит тарелка с нетронутым салатом.
— Если меня сегодня выпустят, ты дождешься меня?
Эйб трясет головой:
— Тайлер Фертиг, — напоминает он.
— Эйби, у меня предчувствие. И я нервничаю.
Эйб кладет свою вилку на стол и сжимает мою руку:
— Эй, — говорит он спокойным, обнадеживающим голосом, так хорошо знакомым мне. — Сегодня был День Испытаний. Так и должно быть. Но уверяю тебя, через час этот банкет закончится, и ты будешь спать в своей кровати.
— Гарантируешь?
— Да, — он так уверен в этом. Я просто не могу сказать ему, что его слова меня совсем не успокаивают. Поэтому я улыбаюсь.
Эйб убирает свою руку, накалывает на вилку картошку и отправляет ее в рот. Потом он поворачивается к Аарону Зиммеру, который сидит слева от него, и присоединяется к разговору о сегодняшнем водном испытании.
Я сижу, уставившись в тарелку с едой. Я не голодна, хотя и не ела со вчерашнего вечера. Мне ничего не лезет в рот. Пытаюсь погрызть морковь, но тут же оставляю эти попытки: к горлу начинает подступать тошнота.
После того как со столов убирают тарелки и приносят кофе и чизкейки, директор Вон вновь занимает место на сцене.
— Мои поздравления присутствующим. Те, кто сегодня выпускаются, уже видели церемонию.
Я начинаю нервно дергать ногами. Он определенно осторожен со словами и намеренно ни разу не сказал «старшекурсники».
— Назначения строго конфиденциальны, — это и так понятно, — когда я назову Ваше имя, то вручу Вам конверт, который вы можете открыть только в секретной комнате. Оглянитесь и попрощайтесь друг с другом, студенты, потому что вы видитесь в этой комнате в последний раз.
Оглянитесь, студенты. Я наклоняюсь и упираюсь локтями в бедра. Мои ноги начинают дергаться еще сильнее.
Эйб кладет руку мне на спину, а затем склоняется поближе:
— Ты в порядке? — в его голосе слышится искреннее переживание.
Я трясу головой.
— Мэттью Алдер, — произносит директор. Парень, сидящий через несколько столиков от нас, поднимается и под бурные аплодисменты направляется к сцене.
— Эй, — шепчет Эйб, — все будет хорошо. Обещаю.
Ничего не будет хорошо.
Директор уже закончил с фамилиями на А и перешел к Б. Наша школа небольшая, так что все происходит очень быстро. Когда он доходит до М, я перестаю дышать.
— Алиса Моррисон, — я слышу, как Алиса отодвинула стул, но не могу заставить себя повернуться и посмотреть.
— Порция Николс, — мы подбираемся все ближе и ближе.
— Самита Нори, — мое сердце останавливается. Время замедляется. Вот он, этот момент. Следующей должна быть я. Пожалуйста, умоляю, пожалуйста, нет. Я не готова проститься с Эйбом. Пока еще нет. Не сегодня.
Я смотрю на Вона, мечтая, чтобы он перескочил сразу на П. Лицо директора становится непроницаемым, и он кладет руки на кафедру.