— Я все слышу! — немедленно отозвался Намудил и погрозил Свэму пальцем.
— Вы лесной отшельник? — вежливо спросил Фордо.
— Отнюдь, — сказал Намудил. — Точнее нет. Нет и да. Больше нет, чем да. Сейчас да, а так нет. Вообще нет. Вы хотите услышать обо мне правду?
— Ну да, — подтвердил Фордо.
Намудил задумался, и по кряхтению, которое он издал, хрюкки поняли, что думы его не из легких.
— Я гуру, — молвил он вдруг, — Бог и Учитель, и мне все равно, где жить, хоть в поле, хоть в лесу, хоть в Калифорнии. В Калифорнии, конечно, лучше всего, но меня оттуда попер... Э-э, всемогущий рок распорядился так, что лес отныне — моя обитель! Неприхотливый по своей природе, живу я в единении с миром, и моя аура всегда в отличном состоянии!
— А что, она изнашивается? — осторожно полюбопытствовал Свэм.
— Чу! — вскричал Намудил. — Мне послышалось, или откуда-то опять завоняло навозом?
— Наверное, он имеет в виду тебя, — предположил Свэм, пихнув Марси.
— Хо-хо! — вскричал Намудил. — Этот говорящий навоз не только говорит, но и пихается!
— А вот без этих дурацких стихов можно? — озлобленно хрюкнул Свэм.
— А вот этим кулаком по морде можно! — предложил Намудил, поднося к физиономии Свэма кулак. — Эй, а мы уже пришли! Глядите: вот она, моя обитель!
В тусклом свете черепушки Намудила путники разглядели уродливое здание с зарешеченными окнами и плоской, густо поросшей бурьяном крышей. Хрюкки затруднились определить назначение этой постройки. Громадный курятник? Передвижная тюрьма? Или, быть может, тайный притон гомосеков?
Намудил повернулся к хрюккам, в его глазах блеснул огонек:
— Ну как? Великолепно, не правда ли? На одну позолоту я истратил пятьдесят тысяч! А мраморная лестница обошлась в триста тысяч! Колонны у входа — малахит! А купола? Они крыты червонным золотом! В очагах моей кухни никогда не затухает огонь! Вы слышите этот аппетитный запах жаркого?
Хрюкки обменялись испуганными взглядами. Где-то рядом воняла помойка.
— Э-э... Ну да, — ответил Фордо за всех.
— То-то же! — И Намудил обрушил на хлипкую дверь мощный удар кулака.
На стук долго не было ответа, но вот сколоченная из обрезков фанеры дверь распахнулась, и наружу высунулась женская голова.
— Пришел, бугай рогатый? — визгливо поприветствовала она Намудила. — Ты где столько шлялся, придурок?
Намудил улыбнулся и спокойно указал на незнакомку рукой:
— Моя супруга. Дочь болотного царя, женщина дивной красоты... Золотушка, прими гостей!
— Обогрей... э-э, — Намудил запнулся, подбирая рифму. Потом крякнул, и тут его прорвало, словно после длительного запора подействовало слабительное:
Намудил снова запнулся:
— Родная, дорогая, рогатая, уродливая... — Он сплюнул и потряс перед Золотушкой букетом:
— Ясно?
— Ясно! — рявкнула дева. Затем выпростала две необычайно длинные руки, сгребла хрюкков в кучу и затащила в дом.
— Не колитесь когтями! — пропищал Опупин.
Вместо ответа Золотушка ущипнула Опупина за филей.
— Жирненький... — прошептала она. — Их как сготовить, дорогуша? Целиком, или накрутим котлет?