— Но отец! — воскликнул Бодяжник. — Он-то как же?
Гном жалобно зарыдал.
— Отец неизвестен. Ходили слухи о каком-то залетном колдуне, но это были лишь слухи...
— Ну а дедушка? — не сдался Бодяжник. — Бабушка, наконец?
— Дедушку убили раньше, — всхлипнул гном, — еще до моего рождения. Он отправился в казино, забыв дома кошелек. Его нашли в та-аком виде!.. А бабушка после этого сошла с ума и убежала с бродячим цирком. Я вырос на улице, говорить не умел, только лаял по-собачьи и бегал на четвереньках. Совершенно случайно меня отыскал Гной Перешейк, когда я рылся в мусорном баке его семьи. Он страшно удивился, он сам собирался там порыться, когда жена уснет. Но жалость овладела его душой, и он приютил меня, научил говорить и правильно ходить. В его роду, знаешь, почти все ходили на двух ногах, кроме одного дяди... Днем я готовил его семье обеды, а по ночам подрабатывал, драя общественные туалеты. А потом я повстречал свою любовь... Его звали Джон, и он копил деньги на перемену пола. Как сейчас помню...
— Уймись, ошибка природы! — не выдержал Элерон. — Попроси Гнусдальфа, он тебе валерьянки пропишет!
— Я раскрываю тебе душу, а ты не хочешь слушать! — обиделся Гнивли. — Так вот, у нас был секс, когда она стала Джоанной, но мое либидо оказалось слишком сильным для нее, и она отрезала у меня... Нет, назад, конечно, пришли, да только не тем местом, пришлось перешивать. А Джоанна после этого бросилась под...
— О-о-о, заткнись, заткнись, заткнись! — простонал Элерон.
ГЛАВА 15
ЗНАКОМСТВО С ГАЛОГЕНОМ
Они ехали к Купоросу, не щадя своих оленей. Они — это сотня рахитанских вредителей... тьфу ты, карателей, возглавляемая Эл-Мером, и кучка бывших охранителей кольца, возглавляемая беглым... то есть, Белым чародеем по имени Гнусдальф. Они ехали, ехали, и, наконец, приехали...
Велик и славен был Купорос, столица Рахитана. Стоял он на горе могучей, а башни его цеплялись за тучи. Внутри него обитали рахитанцы. И были эти рахитанцы совсем не оборванцы. Были они племенными вождями — раскормленными бугаями, а над ними стоял Главный Вождь (да прольется над ним теплый дождь). Огромным замком был Купорос, и было в нем много залов, комнат и амбаров, а также анфилад, а в подвале находился склад. И был Купорос стеной обнесен. Это сделал на случай войны Вождь Козлодон...
К сожалению, был Купорос творением рук людских, мало того — рахитанских, и потому над его архитектурой, от которой попахивало масскультурой, все гномы ржали — аж стены дрожали.
Отряд подъехал к Купоросу с черного хода (стояла теплая погода). Эл-Мер некоторое время колебался (он, знаете ли, уже давно не... э-э, танцевал), а потом отпустил своих ребят и присоединился к нашим героям (Гнусдальф, по слухам, страдал геморроем). Гогоча, будто стадо гусей, каратели умчались, распугав по дороге стадо гусей. Они торопились домой готовить колбасу (если вам скучно — поковыряйте в носу).
Маг спешился и направился к воротам. По обе стороны портала жутко стонали прикованные за ноздри чморки: зеленые, коричневые, и даже один фиолетовый. Рядом с ними толпились рахитанские оленеводы, приехавшие выплатить Вождю подоходный налог; они швыряли в чморков камнями и весело смеялись. Такое вот специфическое чувство юмора было у рахитанцев.
К воротам была приклеена бумажка с пугающим объявлением: «ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!» Маг не удивился, обнаружив под объявлением свою физиономию. Ухмыльнувшись, он щелкнул портрет по носу и постучался в ворота. Тут же в воротах открылось маленькое окошко, и рожа с подбитым глазом выдала:
— Сорок семь! — и захлопнула окошко.
— Я что-то не врубился, — подошел к магу Гнивли. — Чего сорок семь?
— Монет сорок семь, — пояснил Гнусдальф, стряхнув с куртки гнома невидимую пылинку. — Чужаков пускают в Купорос только за деньги. Кстати, оглянись: метрах в ста от ворот ты посеял свой кошелек.
Гнивли ахнул и умчался на поиски. Проводив его насмешливым взглядом, Гнусдальф вытряхнул из рукава смокинга гномий кошелек и расплатился с привратником.
Внутренний двор зарос лебедой и сурепкой. Стены дворца облупились, запыленные окна были украшены гирляндами паутины. Под крышами башен урчали голуби. На флагштоках вяло трепыхались линялые флаги с изображением скачущего оленя.
Неподалеку от ворот двое рахитанцев в соломенных шляпах копали силосную яму. Еще трое сидели у ямы и лениво спорили, кому идти за бутылкой.
Гнусдальф оглянулся кругом и тяжко вздохнул: