— Звучит неприятно, — заметила я, и его усмешка превратилась в улыбку.
— Скажем так, я не слишком хорошо тебя знаю, но ты мне нравишься гораздо больше, чем они, — ответил он.
И скажем так, мне это понравилось.
Но мне не должно это нравиться. Ничего из этого.
Тем не менее, мне нужно было ответить, поэтому я пробормотала:
— Это хорошо.
— Да, — согласился он. — Плохие соседи — отстой.
Учитывая нашу первую встречу, когда он должен был спасать меня от моего разъяренного, сквернословящего бывшего мужа, я решила ничего на это не отвечать.
Микки тоже не заострил внимания на этой теме.
Вместо этого, он сказал:
— Все еще не понимаю, зачем ты здесь, Амелия. — Его голубые глаза блеснули, и у меня в животе все затрепетало. — Но если ты боксируешь, то это шокирует меня до чертиков.
— Ах, да, — пробормотала я, затем прочистила горло и продолжила: — Я продаю кое-что из вещей и подумала, что пожертвую вырученные деньги в юношескую лигу бокса.
Еще одна улыбка от Микки.
— Фантастика.
— Домашняя распродажа. Джози поможет, — вставил Джейк, и Микки посмотрел сначала на него, потом на меня.
— У меня есть кое-какое барахло, которое я мог бы выставить. Скажи, когда это будет. Я сам его притащу.
Это не способствовало тому, чтобы я держалась подальше от Микки Донована, но если юным боксерам требовалось приличное снаряжение, то чем больше его будет, тем веселее. Так что, по крайней мере, для этого мне придется смириться.
— Конечно. Я дам тебе знать, — ответила я.
— И если тебе нужна помощь, я через дорогу, — предложил он.
Этого не должно было случиться.
— Спасибо, — сказала я, быстро взглянула на Джейка, протянула руку и продолжила: — Было приятно познакомиться. Я скоро позвоню вашей жене.
Он взял мою руку, сжал ее и ответил:
— Взаимно. Конечно, скоро увидимся.
— Да. — Я кивнула и заставила себя снова обратить внимание на Микки. — Рада снова видеть тебя, Микки.
Еще одна усмешка.
— И я тоже, детка.
Я кивнула, отвела глаза и пробормотала:
— До свидания, джентльмены, — и направилась к двери.
В ответ я получила «До скорого» от Джейка и «Пока, дорогая» от Микки.
Быстро проходя через зал, я послала неуверенную улыбку боксеру, который все еще тренировался, теперь уже не ударяя по мешку, как когда я вошла, а прыгая через скакалку.
Он рассеянно улыбнулся в ответ, но у меня сложилось впечатление, что он сделал это только потому, что мы встретились глазами.
Я продолжала двигаться по залу, он перестал обращать на меня внимание, и что-то в этом задело меня.
Он не был непривлекательным, хотя и не был таким великолепным, как Микки и Джейк. Я не могла определить его точный возраст, но предполагала, что и Микки, и Джейк были примерно моего возраста, и хотя боксер, прыгающий через скакалку, выглядел моложе, ему было далеко за тридцать, что было не так уж мало.
То, каким он был, меня не интересовало.
Я была женщиной в боксерском зале. У меня была грудь. Все было при мне. У меня были длинные волосы, густые и блестящие.
Но для него, мужчины лет тридцати пяти, на которого, в зависимости от предпочтений, женщина может и не обернуться, но в то же время он не был мужчиной, которого можно проигнорировать, я была ничтожеством.
Я была замужем за Конрадом уже шестнадцать лет. До этого мы были вместе целых три года. А в последующие три у меня на уме не было ничего, кроме обиды и мести. Я не думала о мужчинах, смотрящих на меня, потому что я не смотрела на мужчин.
Потом случился Мэн.
А на следующий день после моего приезда… Микки.
И тут до меня дошло, что этот боксер совершенно не обращает на меня внимания, что я понятия не имею, что обо мне думает мужчина. Я понятия не имела, смотрят ли на меня мужчины.
До тех пор, пока не поняла, что не смотрят.
Микки взбудоражил меня таким приятным образом, каким я не могла позволить себе чувствовать, и надеялась, что скрывала это.
Но либо он был феноменально хорош в том, чтобы скрывать это сам, либо я не волновала его ни в малейшей степени.
Я решила, что последнее.
Джейк был женат, но он даже не обратил внимания на мои волосы.
А у меня были хорошие волосы.
Более того, боксер, прыгающий через скакалку, едва взглянул на меня.
На мою тачку, да.
На меня — нет.
Я села в машину и не тратя время постаралась поскорее убраться с этого места, подальше от Микки, спрятав острую боль от понимания того, как глубоко это ранит, как они заставили меня почувствовать себя старой и уже не первой молодости, ничтожной, телом, проходящим через спортзал, которое не принадлежало ни женщине, ни мужчине, ни кому-то еще.