После того, как Адам прочел записку, в зале воцарилось тяжелое молчание. Тем неожиданнее прозвучал нерешительный голос одного из жителей деревни, просунувшегося в открытую дверь.
– Новость настолько срочная, что вам нужно знать о ней немедленно.
Опять срочные новости? Адам нахмурился еще сильнее, но не больше, чем все остальные присутствующие в зале.
Пришедший понял, насколько нежелательным было его появление, он сделал шаг назад и почти повернулся, чтобы удрать. Это был простой человек, он никогда не считал себя слишком смелым. И лишь опасение, что если он убежит до того, как все расскажет, то навлечет на себя большие неприятности, придало ему мужества закончить дело.
– С южной стороны леса донесся тихий звук охотничьего рога. Сигнал повторили троекратно. Спустя некоторое время сигнал был повторен. Потом еще раз.
Недели растущей тревоги за жизнь Ани, потом беспокойство из-за Ллис, долгая ночь, проведенная в тревоге за Вулфа – все это было уже выше сил Брины. Услышав о последней ужасной новости, она покачнулась и упала бы, если бы Адам не успел ее подхватить.
Пока Адам укладывал свою не слишком тяжелую ношу на матрас, с которого не так давно встал Пип, Ллис побежала намочить в прохладной воде лоскут ткани. Благодаря ласковой заботе Ллис Брина вскоре пришла в себя.
Ей было стыдно за этот безотчетный приступ слабости. Она очень рассердилась на себя, приподнялась и села на матрасе, повернувшись к Адаму.
– Мы должны немедленно отправляться на помощь Вулфу!
– Нет, миледи, – стоя в шаге от нее и глядя сверху вниз на едва пришедшую в себя после обморока женщину, Адам формально отказался от предложенных ею действий. – Ваш муж не простил бы мне, если бы я позволил вам участвовать в подобном деле.
Он видел, как Брина выпрямилась, не соглашаясь с ним. Поэтому он предложил свой вариант:
– Мы с Седриком соберем небольшой отряд мужчин из Трокенхольта, чтобы выяснить, откуда поступил сигнал о помощи. Как только мы найдем тех, кого ищем, мы тотчас же привезем вам раненых, чтобы вы могли заняться ими. Помните… – Адам увидел, что на нежном лице Брины появилось выражение решимости. Он сделал еще одну попытку разубедить ее при помощи логических доводов: – Вулф не один, и нет никаких оснований считать, что именно он нуждается в помощи.
Брина горестно улыбнулась. Она знала, что этот человек сейчас не сможет понять, почему она так уверена в том, что жизнь Вулфа в опасности. Он сочтет, что она получила информацию от сил, которые для него не существовали.
– Это не так, – попыталась она убедить Адама. – Я чувствую боль Вулфа, и я просто должна сделать все возможное, чтобы он был здоров.
Опять это друидское колдовство? Адам слышал слишком много зловещих предсказаний о битвах и смертях. В ответ на ее просьбу губы его сурово сжались. Как воину-христианину ему было очевидно, что нельзя допустить, чтобы эта женщина с ее выдающимися способностями целительницы участвовала в столь опасной операции.
– Вы можете не признавать меня как колдунью, но не колдовство сказало мне, что Вулф в опасности, – Брина прижала свою маленькую руку к сердцу. – Я знаю это сердцем, знаю потому, что мы любим друг друга. – Янтарные глаза смотрели, не мигая. Казалось, Адама не тронули слова Брины. – Как жена Вулфа я имею право пойти к нему.
Адам нахмурился.
Благодаря любви к нему Ллис видела, что в душе воина зреет конфликт. Вероятно, причиной этого конфликта послужило то, что за все время общения с друидами он не смог понять их методов. Его подозрительность в данный момент была крайне несправедлива. Очевидно, ему трудно было поверить, что уверенность Брины возникла без помощи каких-либо мистических сил. И вновь Ллис сделала шаг и подошла к нему слишком близко. Этот человек отказывался даже взглянуть на нее со времени их возвращения. И тем не менее Ллис смело положила ладони на грудь Адама, невольно впитывая его силу.
– Брина говорит правду, Адам. Нам, друидам, чтобы получить ответ на такие вопросы потребовалось бы выполнить некоторые ритуалы с помощью белого кристалла и спеть несколько молитв, взывая к силам природы. Вы знаете наверняка, что Брина не творила никаких заклятий, и тем не менее она знает.
Глядя на ее одухотворенное лицо, в ее широко раскрытые глаза такого глубокого синего цвета, что он рисковал утонуть в них, Адам понял ее. Он понял ее потому, что не более суток назад сам чувствовал опасность, угрожавшую ей, Ллис. Ее волосы с их ароматом диких цветов были так близко от него, что Адам предпочел переключить внимание на леди Брину. Он молча кивнул, соглашаясь удовлетворить ее просьбу.
– Я хочу напомнить вам, Адам, что не в первый раз я прихожу на помощь Вулфу в минуту серьезной опасности. Он и теперь рассчитывает на мою помощь. И хотя вы говорили мне, что доставите его сюда как можно быстрее, есть такие раны, при которых очень опасно именно переносить больного. Подобная переноска может оказаться более роковой, чем сама рана. В таком случае я готова оставаться с ним на месте столько, сколько потребуется, чтобы вылечить его.
Золотистые брови вновь нахмурились.
– Вы действительно думаете, что он так плох? Брина видела, что он искренне озабочен состоянием друга. Она грустно улыбнулась ему и покачала головой с темными кудрями:
– Не знаю, но боюсь, что это так…
Близость Адама ободрила Ллис. У нее было такое ощущение, словно в стене, которую он возвел между ними, была пробита брешь. Но даже будучи уверена, что ее следующее требование нарушит это состояние – во всяком случае, она была уверена, что ее просьба ему не понравится, – она сказала:
– Дело в том, что лечение… и заклинания, которые необходимо сделать… Дело пойдет быстрее, если использовать две пары рук и два голоса. Поэтому я тоже поеду.
Нахмуренное, озабоченное лицо Адама стало сердитым. Он не желал бы, чтобы леди Брина, его хозяйка и жена его друга, подвергалась опасностям этого пути. Но при мысли, что подобной опасности подвергнется Ллис, он сразу же ощетинился.
– Спасибо, Ллис, – тотчас же ответила Брина. – Я благодарю тебя за помощь в этом деле. И я хотела бы верить, что она не понадобится, но боюсь, что понадобится. Важно вначале добиться того, чтобы лечение пошло должным образом. Потом ты должна будешь вернуться в Трокельхольт ради тех, кто нуждается в лечении болезней или ран.
Согласившись на просьбу леди Брины, он понял, что раз она нуждается в помощи своей приемной дочери и в ее обществе, он не может воспрепятствовать этому нежелательному добавлению в свой и без того странный по составу отряд. Хотя его лицо и было бесстрастной маской, напрягшиеся мускулы его крепко сжатых челюстей говорили о том раздражении, которое испытывал этот лорд, привыкший к полному повиновению.
Вынужденно улыбаясь, Брина сделала вид, что не так поняла причину его беспокойства.
– Вы зря беспокоитесь. Вулф не станет обвинять вас, если что-либо случится со мной или с Ллис. Он знает, как мы обе упрямы, и скорее пожалеет вас за то, что вам пришлось иметь дело с нашим своеволием.
Раздраженно пожав плечами, Адам отвернулся. Он больше не намерен был тратить время на споры. Он покинул дом, чтобы присмотреть за приготовлениями к отъезду.
Ллис удалилась в свою маленькую спаленку, чтобы сменить вишневое платье, которое было слишком открытым и в котором она чувствовала себя неловко, на более грубое, но более приятное платье ярко-зеленого цвета. Наскоро причесав спутанные волосы, из которых высыпалось немало душистых, белых, как воск, лепестков, она поспешила вернуться к Брине. Она была рада быть полезной. В сумку она упаковала лекарства и другие необходимые вещи.
Не отвлекаясь от работы, Ллис кратко рассказала Брине о том, как ее похитили, о том, что она узнала во время своего заключения и о побеге, но ничего не сказала о том, что случилось после ее спасения.
В это же время Адам подбирал добровольцев в свой небольшой вооруженный отряд, который должен был отправиться на помощь Вулфу. Люди Вулфа обожали своего господина, им не терпелось отправиться на его защиту, и было нелегко отобрать несколько человек, никого не обидев. Для этого потребовалось мобилизовать все дипломатические способности Адама. Эта задача была особенно трудна из-за того, что отсутствовал признанный деревенский лидер – кузнец Мелвин, который сейчас был вместе с Вулфом.