Раз я замечаю, что мой воспитанник привык и привязался ко мне, привык уже к тому, что в такое-то, определенное время я сам кормлю его, я постепенно все дольше и дольше заставляю его лежать над поставленным для него кормом. Не забудьте, что гораздо лучше кормить щенка всегда в одном определенном месте: вы этим достигнете чистоты в комнатах, да и щенок не будет растаскивать кусков по углам.
Итак вы приступаете к первому опыту приучения вашего воспитанника лежать над кормом. Пристегните к его ошейнику цепочку, а еще лучше короткую, легкую чок-корду, и ведите его в помещение, где вы его всегда кормите. Щенок, отлично зная куда вы его ведете, но немного удивленный тем обстоятельством, что он не сам бежит следом за вами, а вы его ведете на сворке, будет все сильней и сильней рваться вперед, чем ближе вы будете подходить с ним к месту кормежки. Приостанавливайте его слегка, приговаривая «тише» и натягивая в то же время сворку, по отнюдь не дергая за нее. Это слово «тише» принесет вам не мало пользы при дальнейшем воспитании питомца и не раз сослужит вам службу во время натаски.
В первое время надо очень осторожно обращаться с щенком, сдерживая его словом «тише»; ни в каком случае не следует его хлестать при этом не только плетью, по даже и своркой, или же сильно держать за последнюю. Вы легко можете запугать его этими строгими приемами, употребленным вами сразу, при первом же уроке.
При дальнейших уроках, когда щенок уже начинает понимать, что вы от него требуете, тогда смело, не боясь запугать его, вы можете прибегнуть и к плети, заставляя его не рваться вперед, а идти за вами или сбоку вас. Теперь же вы только слегка натягивайте сворку и не спеша подвигаетесь с вашим учеником к месту, где ему уже заранее приготовлен вами корм. Но вот вы дошли. Со всех ног, чуть не вырывая у вас из рук конец сворки, даже приподнимаясь на задние лапы, кидается ваш ученик к замеченному им корму. Корм так соблазнительно пахнет и раздражает его обоняние, да к тому же ему и сеть так хочется. Вы медленно, не спеша, начинайте двигаться со щенком к корму. Ваш ученик еще сильнее, чем раньше, потянет вас к нему; опять-таки сдерживайте его, приговаривая «тише». По, когда щенок будет уже шагах в двух-трех от своего корма, остановитесь сразу и достаточно громко говоря ему уже другое слово, «лежать», натяните посильней сворку. Ваш ученик, конечно, не поймет, что вы от него хотите; наоборот, он всеми силами будет стараться стащить вас с места и притянуть к корму. Не уступайте ему даже и полшага, а приговаривая «лежать» и не опуская сворки, а лишь перехватом рук приближаясь по ней к нему, подойдите к вашему ученику вплотную настолько, чтобы вы, нагнувшись, могли достать его рукой. Тогда, приговаривая все тоже «лежать», и также натягивая одной рукой сворку, другую руку положите ему на сипну и пригните его к полу, надавливая не особенно сильно, но все-таки так, чтобы он, несмотря на все свое нежелание, все же принужден 6ыл улечься перед кормом.
Не обращайте первое время внимания на ту позу, в какой лежит ваш ученик (в большинстве все щенки опрокидываются на спину и лежат так в первое время); позу более красивую вы всегда выработаете со временем, когда он уже достаточно привыкнет ложиться по вашему приказанию; теперь же, как бы ни лег он, лишь бы лег. Всеми силами и способами будет стараться ваш воспитанник вырваться от вас, встать на ноги и кинуться к соблазняющему его корму. Держите его покрепче, продолжая говорить «лежать», и не позволяя ему подвинуться вперед.
Вполне достаточно, если вы для первого урока продержите вашего питомца в такой позе две-три минуты. Время его лежания над кормом вы всегда сумеете удлинить впоследствии; но бойтесь, при первых уроках, переутомить его терпение, бойтесь надоесть вашему ученику слишком долгими уроками.
По вот когда краткий срок лежания вашего ученика над кормом окончился, примите с его, спины руку и, сказавши ему «вперед», все так же медленно ведите его к корму, ни в каком случае не ослабляя сворки, а затем позвольте ему утолить голод.
Редкий щенок поймет сразу, что вы от него требуете на этом первом уроке; вернее, он останется положительно недовольным. Да и, помилуйте, как ему довольным быть, когда так есть хочется, так соблазнительно, перед самым носом, попахивает вкусное блюдо: а тут на тебе, ни с того, ни с сего привязали к ошейнику ненавистную веревку и держат его на ней, заставляя еще лежать вблизи корма.
Но зато после третьего, четвертого урока ваш ученик, наверное, поймет, чего вы от него желаете, и это ваше условие уже не покажется ему более чем странным и так трудно исполнимым; он сознает, что раз он не проделает этого, раз позволит себе ослушаться или даже не сразу исполнит ваше приказание, он долго не получит вкусного блюда, не получит его до тех нор, пока отчетливо и правильно не проделает того, что вы от него требуете. После трех-четырех таких уроков ваш ученик сразу будет ложиться, лишь только услышит приказание.
Если же вам попался очень упорный щепок, тогда имейте при уроках плетку и, не стесняясь, хлестните его побольней, раз он отказывается исполнить приказание. Я страшно люблю собак и мне всегда жалко наказывать их; мне очень тяжело, когда я наказываю своего воспитанника, но я знаю, что это наказание необходимо, и, скрипя сердце, наказываю, и наказываю больно. Что вы сделаете без плети с таким уродом, который отлично уже понимает чего вы от него требуете, знает слово «лежать» и лежал уже не раз, и вдруг ни с того, ни с сего, заупрямится, а когда вы прикажете ему лежать, над поставленным перед ним кормом, он будет стоять, не обращая никакого внимания на ваши приказания, повиливая хвостиком. Тут я не стесняюсь и строго повторяю слово «лежать», отпущу ему один-два чувствительных удара плетью. Это всегда хорошо действует на упрямца и заставляет его подчиниться вашей воле.
Когда вы заметите, что ваш ученик уже настолько твердо знает слово «лежать», что даже и не посмеет ослушаться вашего приказания, а охотно ложится сразу, не требуя больше нажатия ему на спину вашей руки и вообще отчетливо и охотно проделывает это, тогда попробуйте снять с него сворку и ведите его к корму без нее.
Ученик ваш, почувствовал, что он свободен, что вы больше не сдерживаете его своркой, быть может и кинется вперед к корму, но если и кинется, то все таки нерешительно как-то, помня предыдущие уроки. Тогда быстро поднимите вашу руку, вооруженную плотью, вверх и повелительно прикажите ему лежать. Я уверен, что ваш воспитанник сразу же вас послушает, если же нет, то придется снова взять на сворку и уже на ней проделать снова несколько раз старый урок.
Чем дальше продолжаются уроки, тем более продолжительное время вы можете заставлять лежать перед кормом ученика. Заставляйте его ложиться возможно чаще не только над кормом, но и над кусочками, брошенными вами, и когда он уже безукоризненно начнет исполнять это, тогда переставайте понемногу говорить ему «лежать», а старайтесь, чтобы он ложился немедленно, раз только вы подняли руку, сначала с плетью, а затем и без нее. Увидите, что при вашей настойчивости и частом повторении уроков ученик очень быстро усвоит это и будет моментально ложиться, точно падая, как только вы поднимете вверх руку.
Какую именно руку правую или левую вы будете поднимать при уроках — безразлично. Некоторые советуют поднимать левую руку, объясняя это тем, что в правой удобней держать ружье во время охоты, и что вы, будто бы, в таком случае будете скорей готовы к выстрелу. Не знаю, как кто; но я, наоборот, желая уложить мою собаку, всегда поднимаю правую руку, а ружье держу в левой, и, несмотря на то, всегда бываю готов к выстрелу но любой птице, тем более, что без моего разрешения собака не смеет стронуть ее; мало того, я, собственно говоря, даже и не понимаю, зачем бы я на охоте стал поднимать ту или другую руку, раз я охочусь с вполне натасканной собакой: она и без всякого подъема руки должна лечь, раз только вылетела птица; если же я желаю для чего-либо уложить ее на стойке, то я, подойдя к моей собаке, просто скажу ей: «лежать», т. к. для того, чтобы она могла видеть мою приподнятую руку, я должен зайти вперед ее или далеко сбоку, что не может быть желательным в виду того, что я могу без собаки вытоптать дичь, в особенности при разбредшемся выводке.