Что подвластно детскому саду
Хорошим помощником родителей в этом деле может стать детский сад. При большинстве вальдорфских школ существуют детские сады. И в последнее время, по крайней мере в Германии, все новые школы, в которых применяются принципы педагогики Штейнера, открывают прежде всего там, где родители «подготовлены» к такой школе уже детским садом.
В детском саду используют лишь минимум готовых вещей. Конечно, там должны быть карандаши, мел, краски, кисточки и глина для лепки и, разумеется, красивые стулья, столы и немного красивых игрушек. Но в первую очередь там есть камни, раковины, всевозможные куски дерева, забавные веточки и пеньки, разнообразные по форме кубики из столярной мастерской. Разумеется, все это должно быть очень чистым и гладким, так чтобы при обращении с предметами ребенок не занозил пальцы. Вот с такими вещами ребенок может придумывать бесконечно много разных поделок. Конечно,"настоящие" вещи, такие, как картины, предметы из глины и украшения, лоскуты материи, платки, шерсть и пряжа, картон и дерево также очень важны. Особенно часто они нужны в связи с праздниками годового цикла: пасхальные цыплята и зайчики, адвентский календарь, фигурки Рождественского деда, вертепы и т. д. Но самыми важными остаются воображаемые вещи, как будто бы возникающие в ходе свободной игры у одного или нескольких детей. Например, можно собирать ягоды и варить из них варенье, делать сок' готовить всевозможные кушанья, выполнять, подражая взрослым, разные домашние работы, заниматься ремеслом. Можно строить киоски и торговые лавки, коттеджи на одну семью и многоэтажные дома. Из стульев, скамеек и столов получаются пароходы и поезда, машины и дизельные самолеты, на которых небольшие компании путешественников отправляются в дальние страны, ще водятся крокодилы, львы и слоны. Устраиваются одновременно и грустные, и веселые проводы на вокзале или в аэропорту, где сдают багаж, проходят таможенный контроль, машут на прощанье. Можно также полететь на ковре-самолете в страну сказок, чтобы сражаться с великанами и драконами.
Одна воспитательница, работающая в детском саду, придумала соорудить необычный телефон, похожий невообразимо на что, но только не на настоящий аппарат. Но дети сгорали от желания участвовать в работе, и несколько мальчиков провели из кубиков и других предметов «проводку» к телефону и с восторгом объявили: «Это проводка».
Импровизируются самые простые коротенькие песенки типа: «Мы печем пироги для гостей дорогих». Мелодии не выходят за пределы пентатонического лада; каждый день нужна новая песенка.
Однажды воспитательница детского сада порадовала Рудольфа Штейнера такой историей. У нее не было ничего, кроме деревянных коробочек и платков разного цвета. Из них ей удалось построить с детьми ряд домов на деревенской улице. Играя роль голодного путешественника из дальних краев, она проходила по деревне, а дети приглашали нищего к себе, накрывали на стол, ставили хлеб и воду, «приготовленные» из воздуха. Путешественник хвалил кушанья и сердечно благодарил детей. Дети очень полюбили эту игру и часто просили ее повторить.
Никакой земли, никакого горизонта - только плавающий человек. Так рисует ребенок двух с половиной лет.
Почти все время, что Эрика находилась в детском саду, она тихо сидела, засунув палец в рот. Но она была наблюдательна. Однажды Агнета стала рассказывать увлекательную историю про то, как два года назад в детском саду она играла в козочку, застигнутую на лугу снегопадом. Козочке пришлось пойти домой, и когда она входила в хлев, то стукнулась головой о низкую притолоку. С ней происходили и другие ужасные события. Теперь же Агнета сама придумала игру; стадо овец заблудилось и не может найти своего пастуха. Она поет грустным голосом: «Овечки не могут отыскать дорогу домой, кто покажет им путь, кто?» Эрике вдруг тоже хочется принять участие в игре. Она быстро вынимает пальцы изо рта и предлагает отвести овечек домой. Как-то раз Петер принес из дома кучу бумажных карточек, которые он сам раскрасил великолепными красками. Воспитательница спросила у него, что это такое. «Это фейерверк», — был ответ. Мальчик залез на стол и рассыпал карточки по всей комнате, что вызвало всеобщий восторг. Сразу же всем тоже захотелось делать карточки. Некоторое время все были поглощены этой деятельностью. Первые, у кого это получилось, стали по очереди залезать га стол и выпускать фейерверк. Все брали кар точки, сделанные разными детьми, и рассыпали их друг за другом по всей комнате. При этом значение карточек у детей было разным: для одного они означали радугу, а для другого — группу метеоритов. Игра не надоедала, дети то и дело забирались на стол и слезали с него.
Разве все это — лишь детские забавы? Нет, это и подлинная жизнь, иносказание, и фантазия, и реальность одновременно. Воспитательница и дети обретают в игре свое жизненное пространство. В процессе юры можно разговаривать, при этом возникают живые воспитательные моменты, позволяющие взрослому, когда это необходимо, вмешаться, уладить конфликт, кого-то подбодрить, усмирить, по-доброму призвать к порядку.
Если дети смотрят телевизор
Если дома дети подолгу смотрят телевизор, они часто с большим трудом включаются в игровую деятельность.
Томасу всегда разрешали смотреть телевизор — все подряд и сколько он хочет. Его отец — торговец оружием. Само собой разумеется , что Томас хочет избрать ту же профессию, но мать против этого. Томас комментирует: «Нигде мне не разрешают стрелять — ни дома, ни во дворе, ни в детском саду. Где же мне тоща стрелять?» Ему не хватает уверенности, за агрессивностью он прячет, как это часто бывает, изрядную долю слабости. Он недостаточно смел, чтобы спрыгнуть с больших камней во дворе детского сада. Впервые ему довелось заняться творческой деятельностью, когда в детском саду ему дали пчелиный воск. Вначале, конечно, воск был твердым, но потом, когда он размял его в своей теплой руке, на некоторое время сделался мягким, послушным. И вот Томас стал лепить из воска корзину и другие «мирные» предметы. То, что происходило с материалом, определенным образом отражало и его собственную внутреннюю ситуацию.
На первый взгляд Штефан представлял собой исключение. Хотя он довольно часто смотрел телепрограммы, но и получал достаточно импульсов от непосредственного человеческого общения. Отец его, ремесленник, уделял много времени занятиям с сыном. Он учил его кататься на коньках и на лыжах и разрешал наблюдать за своей работой. Штефан оказался весьма изобретательным и часто вовлекал других детей в свой замысел, будь то игра в Дикий Запад или приключения Дональда Дака. Он знал эти сюжеты из программ телевидения, он был захвачен ими. Посте года пребывания в детском саду в голову Штефана стали приходить и другие фантазии; в рисунках начал появляться то один, то другой сказочный мотив. Теперь ему было о чем поговорить с родителями, и телевидение потеряло для него свое прежнее значение. Малыши, редко или почти никогда не имеющие доступа к телевизору, легче сохраняют способность фантазировать и могут найти неподражаемо детские варианты решения проблем. Они сами могут сделать собственный «телевизор» из картонной рамки и подвижных фигурок, которые перемещают из одного места в другое и очень довольны этим.
Что же становится с детьми, посещающими такой детский сад? Как правило, достаточно часто повторяется одна и та же сцена.
После того как ребенок некоторое время походил сюда, звонит довольная мать и сообщает, что она начал играть совершенно иначе, чем прежде, — и это не такой уж малосущественный результат, поскольку по многим причинам все острее становится проблема осмысления детских занятий.