Календарный праздник в каком-то смысле является «сердцем» всей вальдорфской педагогики. Примерно раз в месяц все классы демонстрируют друг другу и родителям, чему они научились на занятиях (декламируют стихи, поют песни, ставят простые и более сложные драматические произведения).
Казалось бы, это очень просто. Однако требуются большие усилия для последовательного осуществления этого принципа. Учителя и ученики каждого класса должны постоянно думать о том, какой вклад каждый из них может внести в коллективную жизнь школы. Можно назвать и еще одну весомую причину. В нашей современной деятельности, постоянно направленной на достижение все больших успехов, а также все более отвлекающей наше внимание на массу глобальных событий, все труднее становится проявлять интерес к проблемам живущих рядом с нами людей. «Тренировочным полем» для развития этого интереса и служит календарный праздник. Старшие узнают в младших себя, вспоминают темы и мотивы, над которыми они в свое время работали сами, и улыбаются. Младшие временами испытывают подлинное почтение перед достижениями старших ребят и приходят к мысли: «Мы тоже когда-нибудь сможем делать это!»
Для восемнадцатилетних и девятнадцатилетних календарный праздник — это прежде всего взгляд назад, в прошлое, а для самых маленьких — в будущее. Для учеников средних классов это и то, и другое одновременно.
Во время занятий и на переменах, обсуждая события дня, школьники часто затрагивают тему последнего праздника. У неиспорченных тонкоорганизованных детей развито чувство подлинного и оригинального. Они часто улавливают настроение, сложившееся в классе после своего выступления на сцене, и это помогает в случае неудачи спокойно выслушать вынесенный им приговор.
Сегодня много говорят о том, что открытая, подробная информация о ходе какого-либо производства — необходимое условие демократизаций деловой жизни. Если проводить аналогию, то, вероятно, календарные праздники как раз и являются самым лучшим средством, имеющимся в распоряжении школы, которое позволяет ориентировать не только учеников, но и родителей и учителей на целесообразность в повседневной жизни. Мир языка
Начинать обучение иностранным языкам сразу с первого класса — не слишком ли рано? И вообще, возможно ли это? Вальдорфская школа славится своей «неторопливостью» в обучении чтению и письму; в области же арифметики сразу выдвигаются более высокие, чем в обычных школах, требования, а теперь еще и два иностранных языка для первоклассников. Для чего это нужно? Какой метод должен лечь в основу прямой, основанный на подражании, или грамматический, включающий анализ предложений и упражнения в переводе? Специалисты не перестают выдвигать аргументы в защиту того и другого подходов. Но еще задолго до этих дебатов Рудольф Штейнер ответил на этот вопрос и указал путь, по которому должно идти обучение. Иностранные языки с первого класса
Поскольку ученики трех младших классов зависимы от своего окружения и естественной формой их самовыражения наряду с развитием душевных способностей является подражание, мы вынуждены признать, что в этом возрасте единственно приемлемым может быть «прямой метод». Когда же по достижении девяти лет в детях начинают происходить глубокие изменения, они становятся уже способными рассматривать язык как часть окружающего мира. Осмысление грамматических явлений они черпают из речи окружающих, из собственных приобретенных ими навыков. Есть и еще одна причина, свидетельствующая о пользе раннего начала обучения языку. Душа ребенка чувствительна к восприятию произнесенного слова. Приняв его, она начинает «трудиться» над ним, открываясь навстречу новым словам. Языковый инструмент ребенка так гибок, что его можно формировать упражнениями на произношение, методикой иностранного языка. Ребенка легко научить воспроизводить новые звуки, он достаточно свободно овладевает чужеродным звучанием с «хорошим произношением». Одновременно обогащается душа ребенка, расширяются его представления об окружающем его мире.
Вот некоторые примеры того, что происходит на уроке. Английский язык в первом классе. Дети усаживаются в кружок на полу, каждый изображает какое-нибудь животное: мышку, льва, медведя, ласточку и т. д. Учительница запускает тарелку, наподобие вращающегося волчка, и выкрикивает имя какого-то животного. Теперь нужно быстро успеть сообразить, кто был назван, и схватить тарелку до того, как она упадет. Или: детей вызывают по очереди (разумеется, по-английски), чтобы выполнить какое-то действие, поручение, например, обойти вокруг скамейки, дотронуться до занавески, принести красную шапочку, попрыгать на одной ноге, поднести правый мизинец к левому уху. На первых порах учительница помогает жестами, а потом дети уже на столько преуспевают в обучении, что начинают понимать, когда учительница нарочно говорит то, что не соответствует ее жестам: например, показывая на окно, она просит: «Иди к двери». Потом, вероятно, начнутся беседы, например, о появившихся почках на деревьях за окном или будет организована игра, сопровождаемая пением «Крестьянин в долине» (The farmer in the dell). При этом скамейки отодвигаются в сторону, крестьянин и все обитатели двора следуют друг за другом в хороводе и выбирают себе пару, в одиночестве остается только сыр. В завершение дети прослушивают небольшой рассказ, который объединяет и успокаивает весь класс. Значение грамматики
Глагол — самая живая и активная из всех частей речи. «В начале было дело» — вот и преподавание грамматики лучше всего начать с усвоения глагола. В четвертом и пятом классах дети изучают время, основные и вспомогательные, сильные и слабые глаголы и т.д., а также другие части речи: прилагательное, наречие, существительное, местоимение и т.д. Здесь руководствуются принципом: нужно все время упражняться на новых примерах, а потом можно забыть их, однако правила нужно записать в тетрадь и выучить наизусть. При этом, по мере возможности, следует придерживаться наиболее простых формулировок. Конечно, нельзя превратить в «веселье» все обучение грамматике, хотя и никогда нельзя лишать его юмора и конкретной образности; самый большой враг — скука! И все же это — Сизифов труд: вложить в головы современных школьников основные правила и научить их анализу предложений. Поэтому не стоит отводить чересчур много времени грамматике. Но используя каждый случай, постоянно закреплять в живой речи в сжатой форме необходимые ее элементы. Обязательно нужно помнить, что недопустимы такие упражнения на примере поэзии, литературно-художественного произведения, это было бы кощунственно к духу поэтического языка, красота которого должна быть воспринята и прочувствована. По крайней мере, в начале обучения грамматика могла бы опираться на сконструированные специально для этой цели примеры. Можно ли, таким образом, сказать, что грамматика — отдельный мир в себе? Штейнер называет ее «душевным скелетом», который придает языку внутреннюю твердость. Когда ребенку исполнилось девять лет, можно задаться целью «от сознания подвести его к самосознанию»; добиться этого можно, прежде всего, разумным преподаванием грамматики, «пробуждая» ребенка к языку как к таковому. Когда учитель придумывает грамматические примеры, он привлекает различные вспомогательные средства для предупреждения наиболее типичных речевых ошибок (нередко источником юмористического материала для этого служат примеры из школьных сочинений). Если педагогу не удается пробудить интерес ребенка ни к языку, ни (на основе языка) к самому себе, то страдает не только речь ученика, но и обедняется вся его личность. Молодые люди, у которых никогда не возникал интерес к собственному языку и его особенностям, часто не могут ясно выразить свою мысль и вообще должным образом преподнести себя. В отдельных случаях трудно установить, в чем здесь причина, а в чем следствие. Ясно только, что если пробудить в ребенке склонности к языку, то это будет способствовать изменениям во всей его личности, а кроме того возрастет его уверенность в своих силах.
Различные языковые миры
Какую бы существенную роль ни играла грамматика, она не может составить само содержание обучения. В его основе — живое слово: беседа, сообщение, реферат, чтение наизусть, упражнения в составлении сочинений и писем, чтение оригинальных текстов все возрастающей сложности — эти занятия заполняют большую часть уроков.