Огромное, всеобъемлющее значение сверх-сверхзадачи в искусстве переживания с особой остротой ставит перед художником вопрос о его мировоззрении, о неразрывной связи профессионального воспитания с задачей идейного и эстетического воспитания. Они настолько взаимосвязаны, что практически невозможно провести грань, отделяющую в нашем направлении искусства эстетическое от этического, артиста-художника от артиста-человека.
Сверх-сверхзадача складывается на протяжении всей артистической жизни и проясняется, как правило, в пору творческой зрелости художника. Но школа призвана не только обучить своих воспитанников основам искусства, но и указать им пути дальнейшего роста и совершенствования. Поэтому, подводя итог учебно-воспитательной работе, важно оценить: все ли возможное было сделано за истекшие четыре года для развития творческого дарования и самой личности будущего художника, его культуры и мировоззрения, его убежденности в следовании передовому методу в искусстве.
Вручая своим воспитанникам путевку в жизнь, воспитатели не могут ограничиться общей оценкой, которая выражается словами «удовлетворительно», «хорошо» или «отлично». Четырехлетняя педагогическая работа дает возможность всесторонне проанализировать их слабые и сильные стороны, предостеречь от грозящих ошибок и укрепить в том, что поможет им найти себя в искусстве. В этом немалую пользу могут оказать и личные карточки студентов, отражающие процесс их развития. Они дают возможность сравнить, каким каждый из них пришел в учебное заведение и каким стал к моменту его окончания.
Они нужны и для подведения итогов работы самой школы, как наглядное отражение того, что достигнуто педагогическим коллективом за четыре года. Заключительный экзамен учеников становится таким образом и экзаменом их воспитателей. Важно извлечь из этого экзамена пользу и, обобщая накопленный опыт, находить все новые пути для усовершенствования педагогического процесса.
[1] В дальнейшем при ссылках на это издание указываются том
и страница непосредственно вслед за цитатой.
[2] Федор Иванович Шаляпин, т. 1. М., «Искусство», 1957, с. 349.
[3] Островский А. Н. Собр. соч., т. 10. М., Гослитиздат, 1960, с. 228—229.
[4] М. С. Щепкин. Записки. Письма. Современники о М. С. Щепкине. М, «Искусство», 1952, с. 115.
[5] Чехов М. Жизнь и встречи,— «Нов. журнал», гл. 9. Нью-Йорк, 1944,
[6] Из стенограммы беседы К. С. Станиславского в Оперно-драматической студии 9 ноября 1935 г. (Музей МХАТ. Архив К. С).
[7] Из стенограммы беседы К. С. Станиславского в Оперно-драматической студии 9 ноября 1935 г. (Музей МХАТ. Архив К. С.)
[8] Гёте И.-В. Собр. соч. в 13-ти т., т. 10. М., «Худож. лит.», 1937, с. 515-516.
[9] Вершилов Б. И. Работа над этюдами.— Б кн.; Проблемы творческого воспитания актера. М., ВТО, 1959, с. 53.
[10] Стенограммы репетиций: «Банкир», 31 мая 1937 г., и «Русские люди», 22 октября 1941 г. (Музей МХАТ. Архив Н.-Д.).
[11] См.: Сеченов И. М. Избр. произв. М., Учпедгиз, 1953, с. 99—101.
[12] Павлов И. П. Избр. труды. М., Учпедгиз, 1954, с. 325,
[13] Симонов П. В. Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций. М., Изд-во АН СССР, 1962, с. 37.
[14] М. Ф. Андреева. Переписка. Воспоминания. Статьи. Документы. М., «Искусство», 1961, с. 164.
[15] Симонов П. В. Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций, с. 50.
[16][1] Попов А. Воспоминания и размышления о театре. М., ВТО. 1963, с. 93.
[17][2] Станиславский К. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма, с. 684—685.
[18][3] М. С. Щепкин. Записки. Письма. Современники о М. С. Щепкине, с. 234.
[19][4] Станиславский К. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма, с. 685.
[20][5] Станиславский К. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма, с. 656.