Когда нашему сыну было три года, он обнаружил, что может надавить на тюбик с кремом для бритья. К его удовольствию, белая пена, появлявшаяся из тюбика, образовывала великолепные кучи «снега» на полу ванной. Когда мы нашли его там, он неистово пытался затолкать крем обратно в тюбик. Он смотрел на нас, обескураженный, весь в креме. У него ничего не получалось. Точно так же и с чувствами. Когда они зарождаются, мы не можем запихать их обратно. Если законы развития чувств нам непонятны, мы заканчиваем, как и наш сын, стоя перед еще большей проблемой, чем вначале. Мы можем избавиться от легкого волнения, которое иногда досаждает нам, как комар, в течение целого дня, но, если чувство достигло определенного уровня интенсивности, оно обязательно должно дойти до конца кривой. Нельзя засунуть его обратно в «банку» или хотя бы уменьшить его интенсивность. Этот порог интенсивности называется точкой, из которой нет возврата (см. рис. 3, точка А). У каждого человека свой порог интенсивности, зависящий от темперамента, отношения к выражению чувств в семье, личного опыта и тому подобного. Но когда интенсивность чувства достигает этого порога, точки, откуда нельзя вернуться, чувство уже нельзя подавить — оно должно достичь пика и затем точки разрешения.
Когда мы проходим через точку, из которой нет возврата, мы входим в опасную зону, где нет места мысли (на рис. 3 она показана как зона NTZ). Здесь чувство требует нашего особого внимания, ибо всякая способность к осмыслению и логическому анализу исчезает. Это состояние было ошибочно названо нерациональным; но истина в том, что оно «иррационально», т. е. находится за пределами логики и не подчиняется ее законам. Здесь важно только чувство. Никакое обсуждение, размышление, решение, расчет невозможны. Только чувство. Обычно это та ситуация, в которой жены жалуются на мужей, что те не прислушиваются к их чувствам, а пытаются все упорядочить. Это время для слез, смеха, гнева и радости. Именно в зоне, где нет места рассудку, мы чувствуем себя наиболее живыми и уязвимыми.
После того как чувство достигнет пика, интенсивность его ослабевает, оно завершает свой цикл, и мы снова можем рассуждать. Зона ясного видения (обозначенная как CTZ на рис. 3) является источником мощных и глубоких прозрений, потому что здесь мы находимся в наиболее тесном контакте с душевными желаниями, мечтами и пониманием. Проницательность, выросшая из опыта чувств и переживаний, становится «жизненной мудростью». Интеллектуальные представления, почерпнутые из книг и других внешних источников, оказывают на наше поведение лишь незначительное влияние; прозрения, которые настигают нас в зоне ясного мышления, являются источником самых серьезных перемен. Многие пары рассказывают, что переживают необыкновенное чувство близости и единства после «хорошей ссоры», означавшей, что оба партнера высказали свои подлинные чувства и были услышаны.
Жизненно важное различие между чувством и поведением«Вот вы говорите, — спрашивает один отец на семинаре, посвященном проблемам воспитания, — что я якобы должен позволить своему сыну орать, вопить, швыряться игрушками, и тогда он сможет ясно мыслить? Но это же смешно!» Это на самом деле смешно. Ключ к загадке в том, что чувство и поведение представляют собой два абсолютно различных явления, которые мы часто смешиваем и объединяем.
Многие в нашей культуре боятся гнева, потому что, когда мы сами были детьми, нам приходилось видеть, как некто неистовствовал, выйдя из себя. Вследствие этого, став взрослыми, мы, как только услышим слово «гнев», представляем себе человека, который дерется, швыряется вещами или что-нибудь ломает. Истина в том, что гнев можно пережить, не сделав ни единого движения. А насильственные действия могут и не быть выражением чувства гнева, скорее, они отражают сопротивление этому чувству. Обычно мы сопротивляемся чувству гнева, потому что страшимся его интенсивности или боимся навредить кому-нибудь.
Я пошел на одно из этих занятий по гневу и злости. Они проводятся в звуконепроницаемых комнатах, где вы можете кричать сколько угодно и вас никто не услышит. Я вошел туда с руководителем, лег на мат и орал, пока не охрип. Чувствуя себя изнуренным, я открыл глаза. Первой моей мыслью было удивление, что инструктор еще жив. Мой гнев не убил его! Теперь я знаю, что нанести вред, обидеть может только мое поведение. Испытав гнев, ярость, любое другое чувство, я становлюсь сильнее, даже если это чувство и не очень приятное. Я прожил большую часть своей жизни, сдерживая свои чувства из страха кого-нибудь обидеть. Какое облегчение!
Чет, 45 лет, участник семинара для мужчин Привычки и невысказанные чувства